Бум... Бум... Бум... Бум...
Бум...
Скрежет стальной гермодвери...
Бум... Бум... Бум...
БУМ!!!
Глаза словно лезвием резануло, когда Теодор открыл веки. В комнате горел слабый свет настольной лампы, в свете которой лежал небольшой журнал Костоправа, где значились все его пациенты. Даже этого света хватало, чтобы доставить максимум дискомфорта, и веки отказывались продраться после длительного наркотического сна. Спать, тем не менее, уже не хотелось.
Бум...
После трёх суток тело никак не хотелось слушаться хозяина, и чтобы банально сесть, пришлось приложить немало усилий. В голове до сих пор висела картина темных коридоров научного бункера за "Изумрудном", освещаемых аварийным освещением, с постоянным бубнежом женского голоса из динамиков на русском: "До процедуры распечатывания двадцать восемь минут ноль-ноль секунд.... До процедуры распечатывания двадцать семь минут ноль-ноль секунд... До процедуры...".
Навязчивое наваждение прилипло к памяти, как банный лист к заднице, что и не отделаешься. Теодор, тряхнув головой, потёр свои свои заспанные глаза, красные, словно в них песка сыпанули, и тут же зачесал свою порядком отросшую бороду. От его эталонной "эспаньолки" не осталось и следа, оставив место лишь неухоженной бороде. Гадко, неприятно. Зато живой и здоровый, вроде бы. Пальцы скользнули по бинтам левого предплечья, кое-как ощупывая его, чувствуя неприятные позывы, но даже без намёка на боль. Было ли это последствием наркотического вещества, он браться не решался, но не исключал и такого. Сколько он спал - оставалось лишь гадать, часов и календаря поблизости не наблюдалось, однако, судя по телесным ощущениям, явно дрых не меньше суток.
Бум... Бум...
Сучий писк в ухе, похожий на комариный лишь отдаленно, уже начал досаждать в первые же минуты пробуждения, и Теодор, пошебуршив в нём, пару раз дал себе ладонью в лоб, пытаясь очухаться окончательно. Ощущения были, скажем так, словно после о-о-о-очень хорошего похмелья, как и обещал Костоправ. Глянув на лежащего на соседней койке Медведя, подметив, что тот дышит без каких-либо хрипов, Теодор кивнул самому себе, удовлетворённый, что хоть сталкер выбрался из этой передряги. Жить уж точно будет, хотя странный бугорок под бинтами заставил, по началу, насторожиться, однако, путём несложных умозаключений, пришёл к выводу, что там покоиля один из артефактов Зоны. Какой - чёрт знает, лишь бы помогал.
Бум...
Кое-как поднявшись с кровати, на норовящих подогнуться ногах, Теодор пошлёпал в зал, опираясь то и дело на стены. Сегодня тут было не так оживленно, и, судя по всему, стояло раннее утро. В каморке Костоправа ни черта не понять, какое время суток, покуда окна там заколочены наглухо. Бармен и торговец в одном лице, лениво ходил по залу, протирая те из столиков, что были совсем уж угвазданы особливо гадостливым сталкерами, не удосужившимися даже прибрать за собой. Приметив Теодора, он лишь кивнул ему. Тот ответил тем же. В проходе в крыло "Долга", столкнулся с одним из бугаев в чёрном снаряжении, практически нос к носу. Томное молчание затянулось на добрые пять секунд, пока они не разминулись в узком проходе, направившись по своим делам без малейшего слова.
Перед носом Теодора была дверь к Азоту. Закрыто, однако. Тем не менее, он постучал... раняя пташка поёт голосисто, но Теодору что-то петь вовсе не хотелось. В глотке царила та ещё сухость.
Переход - Комната Азота
Контроль: Костоправ
