«Изумрудное»

Домик на окраине разрушенного хуторка охватила всеобщая меланхолия. Одному Гусю было более чем нормально – после всех приключений, произошедший с группой за день, он крепко уснул, по крохе восстанавливая силы. И всем бы последовать его примеру (разумеется, выставив часового, несмотря на слова Еврея), но никто особо не спешил это сделать. Радист запел, и хоть песня была красивая, да и пел он хорошо, на душе стало совсем тоскливо. Может быть еще потому, что песня эта была связана с его сестрой, что еще раз напомнило о сложившейся ситуации. Но резануло слух слово «любила», что было сказано в прошедшем времени. И стоило лишь надеяться, что оно было сказано к тому, что у Аски сменились музыкальные вкусы, а не то, что брат уже окончательно отчаялся ее найти.

А потом начал говорить Старый. История была о той миссии в Лиманске, о которой он всклозь упомянул раньше. Рассказ выглядел сухо, но стоило только посмотреть на сосредоточенное лицо наемника, как становилось понятно – он полностью погрузился в воспоминания, вероятно, даже не замечая, что произносит все вслух.

- И сейчас... Я даже их имена не помню... А ведь они погибли, возможно...

А потом началась очередная задница, тем самым показывая, что этот день не кончится спокойно. И то, что Еврей рано покинул группу, слишком рано.

Тихий стук, прозвучавший при соприкосновении Старого с полом. Сталкеры кинулись к наемнику. Радист, уже обладая определенным опытом (и с чего бы, а?), уже выверенными движениями начал оказывать помощь человеку, потерявшему сознание. Расстегнув комбез и ремень, мужчины оттащили наемника к выходу, чтобы был больший приток свежего воздуха. Кефир передал Радисту флягу с водой, а Саня в свою очередь перехватила его руку, увидев, что у командира были часы, другой рукой взявшись за запястье Старого, подсчитывая пульс.

- Раньше у него было такое? – спустя секунд десять спросила девушка, с беспокойством глядя на наемника. Она не думала, что это произойдет так быстро, и тревога охватила ее душу. Либо сейчас он оправится и очнется, либо…

Саня подтащила рюкзак наемника. Вжикнула молния. Ей было неприятно копаться в чужих вещах – за такое в приличном обществе крепко давали по ушам, и даже несмотря на разрешение, она просто выхватила аптечку и отодвинула рюкзак от себя. Покрутив в руке пару бутыльков, она таки нашла нашатырь, и, порывшись в ней еще немного, выудила вату.

- Если возвращение воспоминаний так на него влияет, то он может сойти с ума, разве нет? А то и умереть вовсе, - якобы «размышления» сопровождали поиски. А на деле – самый оптимальный вариант передать слова Еврея. Саня смочила вату резко пахнущей жидкостью и протянула ее Радисту, - Тогда это нельзя пускать на самотек. Что-то придумать и… привести в чувство, - потому что были опасения, что процесс уже начался. Девушка начала все аккуратно складывать назад, как оно было, - И спать. Всем вам. Я подежурю, а то точно кто-то из вас от усталости копыта откинет, - Вернув аптечку обратно в рюкзак, она застегнула его и начала наблюдать за наемниками. Под ложечкой неприятно засосало от волнения.

Ну же. Не может же оно закончиться все... так.

Наемник резко распахнул глаза и сел. Его движения размазывались, настолько они были быстрыми. Никто толком и среагировать не успел, как лезвие странного, переливающее тусклым зеленым светом ножа, оказалось в пару сантиметрах от горла Радиста. Все замерли, Саня быстро перевела взгляд с ножа на лицо Старого, прекрасно понимая, что не успеет помочь, в случае чего. Но опомнится ли сам наемник? Он же все-таки остановил руку. И действительно, в его глазах появилась определенная осмысленность.

- В чем дело... – спросил Старый осипшим голосом. Радист ему не ответил, но конфликт разрулил. Нож более никому не угрожал. Пока. Саня вздохнула и пересела к самому входу, поставив свой рюкзак рядом. Поморщилась, чувствуя, как небольшой всплеск адреналина, не найдя выхода, медленно растекается по телу, вызывая легкую дрожь. Однако, через пару минут, это прекратилось, и можно было вздохнуть свободно.

- Муха, напомни мне в следующий раз, чтобы я не спасал этого идиота. А то пырнет еще с перепугу, а я не мутант, чтобы пережить кислотную атаку, - со смешком в голосе попросил Радист. Саня с любопытством посмотрела на ножны Старого. Хм, а может ли Зона изменять предметы? Или кто-то может делать это намеренно? Она хмыкнула, думая о том, что она, как представитель мира мутантов, явно не уверена, что кто-то может пережить удар даже обычным ножом в шею. Ну, кроме псевдогиганта, наверное.

- Сознание ты потерял, - подал голос Кефир. Поняв, что ситуация вновь перестала быть критической, он разлегся возле Гуся, держа руку на автомате, - Ну вот… в чувство приводили.

«И главного медика чуть не резанули», - от этой мысли холодок пробежал в груди. Еще бы пару мгновений… Она покосилась на Старого. Выглядел он вполне себе адекватно, разве что устало и потеряно, это да.

- На счет дежурства, я покараулю, все равно не усну, да и за Гусем присматривать надо. Не могу спать малые сроки, потом хожу как зомби, - Саня с неудовольствием взглянула на Радиста, который тем временем удобно устраивался на своих вещах. И едва удержалась от того… а нет, не удержалась, и глаза все-таки закатила.

- Один в обмороки падает, другой задремал за это время раза два, так еще и имеет тенденцию выхаркивать собственные легкие. Третий… Кефир, хули разлегся? А ну поди сюда.

- Не пойду. Я сплю уже, не видишь? – хохотнул Кефир, не открывая глаз.

- Ладно. Четвертый спит без задних ног, и смотреть на него спящего – удовольствие весьма смутное. В любом случае, еще даже ночь не наступила, а выдвигаться мы, скорее всего, будем утром, так? – она вопросительно взглянула на Старого, - Поэтому и времени вагон.

Саня кашлянула и полезла в рюкзак за водой. Что-то в последнее время она чересчур много разговаривает. Так еще и завелась с какого-то перепугу. Не хочет спать? Ну так и не спи, хрен с тобой. Тогда откуда такое раздражение?

Про нож и воздействие аномалий слушать было весьма интересно, но разговор явно свернул не в ту сторону.

- Эй, ребят, хорош уже, а? – Кефир аж проснулся, привстав на локтях.

- Угомонитесь, - сухо добавила Саня, взгляд ее потускнел, а лицо приобрело былую серьезность и отрешенность. Пару моментов неплохо резануло ей слух, но даже под угрозой смерти она бы не призналась, какие. Поэтому девушка нашла оптимальный вариант ухода от проблемы – раз никто спать не собирается, кроме Кефира, то можно было заняться чем-нибудь более полезным.

Выпросив у Кефира небольшую жестяную коробочку со швейными принадлежностями, с условием, что она больше не будет его дергать и даст поспать, Саня начала вытаскивать из рюкзака ремешки, срезанные с трупов зомби (странно звучит) в лаборатории под Железным лесом. Достала обрез. Разложив свои «сокровища» перед собой, подперев щеку кулаком, другой рукой она, с крайне задумчивым видом, начала их перекладывать, прикидывая, какую кобуру можно будет сделать. Поразмыслив минут пять, она решила, что единственный ремешок с креплением нужно обрезать, он будет перехватывать ногу. Укоротить еще один, она обошьет его вокруг ремня, так как цеплять его не за что. Взяла обрез, приложила парочку ремешков к нему, прикидывая, какие больше подойдут – оружие не должно было болтаться, так как и удерживать его было нечем – из подсобного материала нужную петлю не соорудишь. Саня достала ножницы и начала готовить непосредственно кобуру – крепления к ней она решила делать в последнюю очередь. Каждые несколько минут она приостанавливала работу и прислушивалась. А вдруг что?

Работать нужно было на глаз, хотя Сане это было и в радость, ибо дело это требовало пускай и невеликих, но умений, и немного аккуратности сверху. Хотя от неприятных мыслей полностью избавиться так и не удалось.