Закурить она не успела. У отмечающих день рождения «хорошего, верного и доброго товарища Богдана» (если верить озвученной Богданом саморекламе) сталкеров было неудержимое желание поделиться праздником со всеми окружающими. И один из них заприметил Муху, а так как этим вечером женский пол в Баре был дефицитным…
Саню буквально выворачивало от пьяных. Мерзкие, «липкие», показушно учтивые. У таких лица лоснились, губы жирно блестели, глаза неприятно «бегали». Напившись, они абсолютно не умели себя вести. Стойкий водочный дух, смешанный с табачным дымом и запахом пота, вызывал тошноту. Она насмотрелась за всю свою юность на таких. Собутыльников матери. Почти каждый вечер, возвращаясь домой с работы, выпроваживала из своей общажной комнаты то одно, то другое такое тело. Каждый раз это сопровождалось возмущенными воплями и угрозами, а также причитаниями пьяной матери. И настежь открытое окно никогда не помогало в полной мере избавиться от этой перегарной вони, которой, казалось, пропитывались даже стены.
- Мадам. А не желаете ли пообщаться с реальными сталкерами. Верными друзьями, - развязано предложил он, взмахнув рукой, и от этого движения едва заметно пошатнувшись. Глаза у Сани заметно потемнели, она нахмурилась. Костяшки пальцев, сжимающие коробок спичек, побелели. Гоблин, заметив такие метаморфозы, предупреждающе качнул головой. Девушка медленно выдохнула.
- …И просто хорошими людьми, - закончил сталкер.
- Мадам уже с такими общается, - голос Гуся сильно изменился, стал гораздо ниже, а лицо все равно продолжало напоминать окаменевшую маску.
- А я не…не у тебя спрашиваю, малой, - мерзко ухмыльнувшись, буркнул пьяный.
Уже с Юпитера было понятно, что молодой сталкер очень долго может быть терпеливым и спокойным. Но в какой-то момент, если довести его до критической точки, у него начисто срывает резьбу. А как показал Полигон, прыти и скорости у Гуся хватало с лихвой. И никто за их столом не успел среагировать и остановить парня. И уж тем более пьяная рожа, чей уровень реакции сейчас находился где-то в районе плинтуса.
В одно мгновение Гусь вскочил на ноги и с разворота врезал сталкеру. Глухо прозвучал удар кулака, соприкоснувшись с грудной клеткой. Пьяный, хекнув, отшатнулся, но на ногах, о чудо, устоял.
Люди с двух сторон начали вскакивать со своих мест. Кефир, ловко выскользнув из-за стола, первым рванул к Гусю. Муха, отшвырнув на стол спички и сигареты, кинулась следом. Гоблин, ругаясь на своем родном языке, вскочил и перевернул попавшийся под руку стакан. Гринпис, рыча, как разбуженный зимой медведь, упираясь кулаками в стол, начал медленно подниматься.
Но драка закончилась также стремительно, как и началась.
Но первыми рядом с парнем и несостоявшимся жиголо оказался один из новоприбывших. Он схватил «пикапера» за воротник и оттащил его от Гуся. А тут уже и Кефир подоспел, успев схватить молодого сталкера за куртку. Гоблин и Муха встали по бокам, приготовившись в любой момент дать отпор. Гусь не рвался, но лицо его было белым, а глаза черные от злости. Только отвлекись, и он снова пойдет в атаку. Над четверкой же уже возвышалась агрессивная гора под названием «Сарказм-Ярость-Гринпис».
- Уважаемый, - голос у незнакомца оказался приятным, абсолютно спокойным, даже дружелюбным. - Ты в Зону зачем пришёл, баб клеить, или на жизнь заработать, или проблемы какие-то решить? Ты отдыхаешь сейчас? У брата-сталкера день рождения? Вот и люди отдыхают. И дама в том числе. Так что будь так добр, вернись за свой стол и не отсвечивай по чем зря. А то господа долговцы уже косятся на нас. А нам же не нужны проблемы с самой крупной организацией в Зоне?
Пока пьяный сталкер пытался то ли оправдаться, то ли начать «бычить» на неизвестного, Саня осмотрелась. Из новоприбывших вмешался еще один – высокий мужчина, что до этого шел во главе тройки. Он положил ладонь имениннику Богдану ладонь на плечо, не позволяя ему вмешаться в разборки.
Мужчина… Или парень? Он явно был молод, но казалось, что ему довелось многое пережить, и это оставило на лице свой отпечаток вместе с длинным шрамом, который пересекал лоб и скулу. Да и борода прибавляла ему несколько лет с виду. Высокие, острые скулы, прямые нахмуренные брови, черные, как смоль, волосы, в которых хорошо различимо серебро редкой седины. Он слабо улыбался, поза у него была максимально расслабленной, но… Что-то было в его зеленых глазах тяжелое, пронзительное, и выдержать этот взгляд больше нескольких секунд не представлялось возможным.
В Баре обстановка стала очень напряженной. Оставшиеся за столом друзья Богдана пытались сидеть тихо и не отсвечивать попусту. Бармен, отвлекшись от готовки, оттирал тряпкой уже давно чистые руки, напряженно следя за толпой сталкеров. Третий из новоприбывших сидел в половину оборота, безучастно наблюдал за происходящим. Находившиеся в зале долговцы как-то невзначай придвинули оружие к себе поближе. Если вспомнить, они предупреждали, что будет, если устраивать беспорядки.
Тем временем незнакомец скинул капюшон и снял маску. Это оказался молодой мужчина лет тридцати с виду, коротко подстриженный, с аккуратными бородой и усами. В выгоревших русых волосах встречалась «рыжинка», а виски оказались легко припорошены первой сединой. Немного вытянутое лицо и низко расположенные брови придавали ему немного усталый или даже печальный вид. Однако, в темных карих глазах, в самой глубине зрачков, полыхал какой-то озорной огонек.
Он схватил пьяного за грудки и что-то прошептал ему на ухо. Саня впервые видела, чтобы человек так стремительно менял цвета, словно хамелеон – красный, зеленый и белый, как накрахмаленная простыня. И девушка не знала, что именно ему сказали, но точно была уверена в одном.
Эти люди явно не были простыми. То, как вели себя, как разговаривали, как двигались. Именно таких – спокойных и доброжелательных, следует бояться гораздо больше, чем агрессивных крикунов.
Шестерка празднующих расселась по своим местам. Сталкер со шрамом вернулся к своему столу.
- Они вас больше не побеспокоят, - сказал незнакомец.
- Наис, дрАго вортАко! Ту авЕн бахталЕ, зуралЕ! – благодарно выпалил Гоблин, усаживая Гуся обратно на место.
- О, цЫгана совсем заклинило, - хмыкнул Гринпис.
- Спасибо, - перевела Муха, только сейчас понимая, что все это время дышала через раз. Она осталась стоять, положив ладонь на плечи Гуся. Мир вновь немного пошатнулся, но шепот все еще был терпимым, не заполнял полностью собой ее сознание.
- Ты, парень, лучше выпей. Это немного поможет. Хоть и ненадолго. Но сейчас это всяко лучше, чем переваривать то, что у тебя на душе, - посоветовал молодому сталкеру незнакомец и ушел к стойке. Гусь ничего не ответил, вновь взяв в руки записку.
- А может ему действительно налить… - «вернулся» на русский язык Гоблин.
- Хватит, - рыкнула Саня. – Кефир, можно мы выйдем на улицу?
- А если… - он кивнул в сторону пьяной компании, которая вдруг резко перестала веселиться.
- Я не думаю, что после произошедшего они за ребятами пойдут, - заметил Гоблин, приглаживая свою козлиную бородку, - А свежий воздух – это действительно хорошо. Отпусти их, «шапка». Пусть пройдутся, - Кефир, немного поразмыслив, молча кивнул.
- Со мной все нормально, - хрипло ответил Гусь.
- О, мы заметили, - фыркнул Гоблин. – А если что, Мухич будет звать на помощь.
- Конечно, буду, - заверила его Саня. – Если услышишь жалобное «спасите, помогите!», то…
- То я бы советовал никуда не идти и остаться здесь, - тут же влез Гринпис. На свирепый взгляд Гоблина он лишь пожал плечами. – Я берегу свое здоровье. Из-за этой девки у меня скоро язва откроется.
- О, Грин, - Саня приложила ладонь к груди. – Так как я твое персональное наказание за все твои грехи, то клянусь тебе. Если со мной что-нибудь случится, я начну приходить тебе во сне. И так как после смерти меня уже не будут сдерживать этика, мораль и светлые чувства к твоей персоне, то язва у тебя все равно откроется. И очень скоро.
- Во всех снах или только в кошмарах? – уточнил, хихикая, Гоблин.
- Все его сны с этого момента станут кошмарами, - пообещала Муха, вытягивая Гуся из-за стола. – И чем надеяться на мою безвременную кончину, легче тебе меня потерпеть живой и учтивой.
- Учтивой?!
- Я называю тебя «мудаком» всего один раз в сутки, - невинно заметила Саня, сгребая со стола сигареты и спички, - Разве это не показатель моей учтивости? Гусь, пойдем.
- Девка! – рыкнул сталкер.
- Беги, рыжая, беги, он сейчас тебя убьет, - хохотнул Гоблин. Девушка начала подталкивать молодого сталкера в спину, направляя его к выходу, уже не видя, как Грин ей в спину жестом показывает, как сворачивает кому-то шею.
На Зону опустилась ночь. Народу на улице было мало, да и ребята не ушли далеко. Остались в ангаре, который был недалеко от выхода.
- Ну, ты мне объясни, - ворчала Саня, - Зачем, а? Они же предупреждали, что если случится чего – отправят на Арену. Мы как бы тебя потом оттуда вытаскивали, идиот?! – Гусь молчал. Он безучастно смотрел куда-то в сторону, больше напоминая тряпичную куклу, нежели человека. – Чего ты разбесился? Чего духом упал? Не, ну ты мне объясни… - парень перевел на нее взгляд. Она положила ему ладони на плечи. – Ты если драться хочешь, пернатый, так давай. Дерись. Только со мной, чтоб проблем не было. Ты нам еще живой нужен, понимаешь? – его плечи под ее руками дрогнули. Она замерла.
Нет, тут бы точно пригодилась Лихо. А Сане хотелось бегать из стороны в сторону и бегать, как побитая собака. И поэтому сделала единственное, что первое пришло ей в голову – порывисто обняла парня, крепко прижимая его к себе.
- Да ладно тебе, братец, ну ты чего, - он зарылся носом в ее плечо, его спина начала вздрагивать чаще. – Ну ты мне скажи, кто тебя обидел. Я ему ноги сломаю. Вместе сломаем. Ты прости… Ну ты чего… - она дрожащей рукой гладила его по голове, невнятно бормоча. Пытаясь успокоить. А через несколько секунд, осознав, что это бесполезно, просто замолчала, позволяя парню просто «выплеснуть» накопившиеся эмоции. Пусть. Все равно никто не видит. А она никому не расскажет.
И вскоре он успокоился сам. Вытер рукавом свитера лицо. Саня потащила его в угол, где они и уселись.
- Нет, ну как ты ему врезал, - она вдруг улыбнулась, доставая сигарету. – Ты его лицо видел? А, куда тебе… За меня мужики никогда не дрались, уж спасибо, теперь знаю, каково это, - она толкнула его локтем в плечо. - Но я тебя прошу, в следующий раз предоставь решать такие конфликты парламентерам.
- Парламентерам? – глухо переспросил он.
- Гоблину. Он у нас дипломат… Послушай. Если хочешь, расскажи, что произошло. А вместе придумаем, как из проблем твоих выпутаться. Как говорила одна моя знакомая: «Пока живой – все решаемо», - девушка закашлялась, разгоняя ладонью сизый дым. – Нет, говорила она не так, конечно… Если цитировать, то: «Нехай орать, покуда хер еще в жопу не сунули!», но это ж Грымза… Все ее «крылатые выражения» нужно переводить для публики, которая далека от проституции.
