Она видела, как Еврей ухмыльнулся, и от этого стало еще страшней. Он плавно поднял руку и скинул капюшон. Саня тихонько выдохнула. Лицо – словно старику принадлежало, только вот череп был деформирован. Он напоминал отдаленно песочные часы, с широким лбом и челюстью, которая в свою очередь была немного скошена, в то время как в области скул наоборот шло сужение. На лбу пролегли глубокие складки. Глаза были разной величины – один обычный, другой просто огромный, зрачок прозрачного голубого цвета, словно льдинка. Шея длинная, опутанная толстыми канатами вен. На висках было два небольших бугорка, как у контролеров, да только голова покрыта редкими, но волосами, включая это место, а кожа была совершенно обычной, разве что мертвенно бледной.
- Зачем мне их трогать? Хром мой друг, - вновь раздался голос Еврея в голове, на сей раз более плавный, фразы перестали быть рваными. Саня удивленно вскинула бровь. Хром? Кто такой Хром? Однако ответ на этот вопрос обнаружился быстро, тогда, когда девушка проследила, на кого обращен взгляд гостя, - Ну то есть был моим другом. Давно. Сейчас он не помнить. Попал в аномалию и потерял память, - Еврей продолжал говорить, глядя на Старого, в голосе его звучали теплые нотки, - Тяжело восстановить. Всплывают какие-то моменты. Но ему сложно. Больно, - Саня с жалостью взглянула на Старого. Вот кто действительно потерял свое прошлое. Страшно это, наверное, потерять целый кусок жизни, но точно знать, что ты его прожил. Страшно, и, как сказал гость, больно.
- С ума сойдет. Берегите его. Не оставляйте, - вновь произнес Еврей, вставая. Пыльник немного задрался, и Саня увидела то, что со стопроцентной вероятностью отличало его от людей. Рука. Огромная гипертрофированная рука, сложенная в локте. Вместо пальцев – огромные когти, на ребре ладони неровные зазубрины. Видно было, даже невооруженным взглядом, что кожа здесь толще и грубее. Саня тоже встала, неуютно ей было сидеть, когда гость расхаживает по их временному убежищу. Нет, она поверила, что он никого не тронет. Но все равно как-то не по себе было. Словно малолетка, которая позволила при старшем сидеть.
- Ты контролёр, - Саня подняла голову, затравленно взглянув на Еврея, - Но ты другая. Не такая, как мы. Не такая, как они... – он обвел обычной рукой ее товарищей, которые с пустым взглядом продолжали сидеть у костра. Девушка тихонько вздохнула, смотря на сталкеров. Ни туда, ни сюда. Все через жопу. Вновь перевела взгляд на Еврея. Он застыл, о чем-то размышляя. Как вдруг двинулся к Радисту. Присел перед ним на корточки, отдернув полы пыльника, и начал смотреть ему в лицо, не мигая.
- Беспокоится. За тебя. И сестру, - Саня нервно дернула ворот куртки. Вот как, это девушка, сумевшая взбесить очень серьезных людей, его сестра. И не удивительно, что он беспокоится, в подобной ситуации можно и с ума сойти. Лишь бы нашел он ее, живой и здоровой. Да поумнее был бы, забрал бы ее отсюда сразу, как найдет. Чтобы больше никакие «черные» им не угрожали. А она сама то тут причем? Странный он. Все они тут странные. В это же время Еврей поднялся и медленно зашагал по комнате, приблизившись к Гусю. Саня присела напротив, глядя на бледное и уставшее лицо «молчуна».
- Выживет, - заверил Еврей и девушка с облегчением улыбнулась в ответ на эти слова, - Дома ждут. Любовь. Но какая-то тревога на душе. Смерть родственника. Не так давно. Дня три-четыре назад, - Саня вспомнила, с какой горечью в голосе он говорил о своем отце пару дней назад. Неужели…
- Хороший сталкер, - и правда, хороший. В меру веселый, в меру серьезный. Не такой опытный, как наемники, но умудрился под своим началом сколотить группу. Группу серьезных и хороших людей, - Не знает. Но я ему помогал несколько раз. Химера, - девушка с удивлением посмотрела на Еврея. Оказывается, он еще и сталкерам инкогнито помогает. От этой новости стало немного теплее на душе.
Еврей встал, поправил пыльник. Зеленые глаза встретились с голубым и черным. Потом Еврей вновь взглянул на Старого, - Берегите его. Всех берегите. У вас странная группа.
Саня кивнула, дав таким образом своеобразное молчаливое обещание. Еврей развернулся, забрал свою кружку и направился к выходу. Накинул капюшон. Шаги стихли вдалеке.
- Меня зовут Изя. Еврей. Сегодня тут не опасно, - прозвучало напоследок.
- До свидания, Изя, - прошептала Саня, глядя на опустевший дверной проем, - И удачи.
Постояв в тишине еще пару секунд, она без сил опустилась на свое прежнее место и опустила голову. Вскоре их убежище наполнилось привычными шорохами и ерзаньем. Саня подняла голову. Взглянула на поежившегося Старого, на задумчивого и безумно уставшего Радиста, на Кефира, который как ни в чем не было тянул руки к костру. Никто не задался вопросом, куда делся Еврей. Никто не продолжил неожиданно закончившийся разговор. И, судя по всему, никто и не помнил, что он был.
Девушка потянулась к стаканчику и сделала небольшой глоток. Алкоголь огнем прошелся по пищеводу, в голове что-то тихо «лопнуло», как мыльный пузырь. Она поморщилась и встала. Сегодня здесь безопасно, можно не сидеть всем в одной комнате. Саня направилась к выходу, по старой, казавшейся давно забытой привычке, хлопая по карманам, ища сигареты. Но их не было, а курить вдруг захотелось сильно. Помять раковую палочку в пальцах, разглядывая дым, и думать, думать, думать… ведь было о чем.
С разваленного навеса над крылечком падали многочисленные капли, они же срывались с веток деревьев и кустарника. Дождь усилился, превратившись в ливень, лужи запузырились, по грязи потекли веселые ручейки. Но на улице больше никого не было. Еврей исчез, растворился в дождевой дымке. Саня облокотилась о косяк двери, рассматривая открывшийся ей пейзаж.
Старый. Еврей сказал, что он может сойти с ума. Не хотелось бы такого исхода, совершенно. Но как ему можно помочь? Чтобы он вспомнил так, без того, чтобы искалечить психику? Была бы Саня чуть поопытнее, она бы попробовала залезть немного глубже в мыслеобразы. Составить их в один ряд. Но получилось бы у нее? И не принесло бы еще больше вреда? Обсудить это было не с кем… Да и есть ли хоть кто-нибудь в этом проклятом месте, кто может ответить на этот вопрос? Она сомневалась, что Тайга может помочь. Навряд ли он когда-нибудь занимался подобным. Нужно думать. Искать. И учиться, учиться быть тем, кем она является.
Радист. Что ищет его сестра? Куда сбежала? Почему ее так рьяно ищут «черные»? Сумеет ли ответить на этот вопрос сам наемник – неизвестно. Ему нужна была помощь, причем помощь сильных мира сего. Почему-то возникало чувство, что в опасности не только Аска, но и очень многие люди. Вероятно, чем-то гнилым и неприятным веяло от самого слова «эксперимент». Наэксперементировались уже, хватит. Искалечили огромный кусок земли и множество людских жизней. Хватит. Саня с тоской взглянула на тяжелые темные тучи. Радист… странный он, эта мысль не выходила у нее из головы. Да и плюс почему-то вспомнилось, что лицо и плечи у нее все в веснушках, а рука по самую лопатку в шрамах, и уши начали приобретать красный оттенок, хотя раньше эти вопросы ее вовсе не беспокоили.
Поймав себя на том, что вовсе не о том думает, она мотнула головой и тихо выругалась, выкидывая всякую чепуху из головы. И больше никакого алкоголя. Всего глоток сделала, а вон как понесло.
Гусь. Вот с ним она могла бы поговорить. Саня не понимала его – как можно обречь себя на существование в этом паскудном месте, когда дома тебя ждут родные люди, которым ты по-настоящему дорог? Пусть немного в себя придет, на Скадовск придут, и тогда девушка у него спросит. Она не привыкла лезть в чужие дела, если ее не просили, но и Еврей это все не просто так рассказывал. К его словам нужно было прислушаться и что-то сделать. Что-то более существенное.
Жизнь в нормальном мире, тюрьма, бункер… Все учило тому, что каждый должен быть сам за себя. И Саня думала, что урок этот усвоила, однако… Обещание, данное Еврею, не выглядело обузой. Было лишь страшно, что она не сможет его выполнить. Не справится.
И она тоже странная. Они, наверное, ее заразили.
Вспомнив еще кое-что, она встрепенулась и потянулась к винтовке.
За шумом дождя никто не услышал, как, вернувшись на место, щелкнул предохранитель.
