Глаза скользили по строчкам рукописного текста, и казалось, что Теодор вот-вот их сломает об них. Всё оказалось в разы сложнее, чем он представлял, совершенно не задумавшись, что печатный текст отличается от рукописного, как и в любом другом языке мира. Слова были такими чужеродными и непонятными, что хотелось взвыть, но он продолжал вглядываться в исписанные листы бумаги, слегка пожелтевшие от времени, норовя прожечь в них аккуратные линии своим напряжённым взглядом. Благо, что он не был суперменом и лазерным зрением не обладал. Хотя, это даже как-то огорчало.
Палец скользил следом за взглядом, строчка за строчкой. Листы с шелестом переворачивались, открывая всё больше и больше сложного, непонятного текста. Случилось даже несколько неосторожных надрывов бумаги, но мужчину это вряд ли особо волновало, так как в тех местах он не находил и приблизительно чего-то похожего с тем, что ему было необходимо.
И вот оно, томительные минуты поисков не прошли даром. Первые упоминания аббревиатуры САП. Сердце учащенно забилось, слегка преждевременно, так как значения этих букв здесь не находилось. Листы начали шуршать чаще, перелистываясь друг за другом почти без остановки, доходя почти за середину тетради. Мелькнули скобки. Да, середина преодолена. И вот палец с обломанным ногтем уткнулся в слова, выделенные в скобках сразу после букв - САП (Сброс Аварийной Процедуры). В этот момент Теодор едва не закричал, чуть сдерживая этот радостный порыв, но глаза уже вновь бегали по строчкам. Да, это было то, но следовало ещё удостовериться. Дальнейший текст был практически неразборчив, но одно слово было подчёркнуто целых два раза кривыми линиями - "одновременно"... после чего снова шёл непонятный текст.
Теодор что-то пробормотал себе под нос, поднимая безумно радостный взгляд на Мишель. И с чего он взял, что Сброс убережёт их от чего-то, а не закроет их бункер навсегда? Предчувствие? Глупость? Ктож знает...
Он буквально подскочил из полуприсяди, подлетая к панели управления, сразу же склоняясь над защитным стеклом.
-"Эти... кнопки... там...", - задыхаясь от перевозбуждения, стараясь вымолвить хоть слово, - "Эти... да... Мишель! Иди к тому концу! Там... такая же!", - он резво отдышался и буквально разнёс на куски стекло боковым ударом задней частью фонаря, снеся крышку, но не задев при этом кнопку, которая теперь была усыпана стеклянным крошевом, - "Возьми фонарь, сделай тоже самое, но аккуратно! После чего... кх-кх... нажимаем одновременно, по моему сигналу!"
Это воодушевление передалось даже девушке, и это легко читалось по мимике её лица, по глазам. В кои то веки, Теодор не вёл себя как психопат, а вполне как обычный человек, у которого появилась надежда. В этот момент он стал для неё настоящим лучом света в беспроглядной тьме... или это просто бил свет фонаря ей в глаза, который ей в тот момент уже протягивал этот "луч"? Хех.
