Ангар

Саня протиснулась внутрь между створками приоткрытых ворот и огляделась. Внутри было темно, и единственным источником света был тот, что едва-едва пробивался от входа. Саня поставила на пол керосинку, хрустнул мусор. Достала спички, просто радуясь тому, что на автомате утащила керосинку с собой на поверхность. Видимо, после долгих скитаний в темноте бункера, керосинка стала просто продолжением руки. А вот спичек становится все меньше и меньше, и топлива в керосинке тоже. Хватит ли этого на всю дорогу? А еды и воды?

Девушка зажгла керосинку и подняла ее над головой. Да, ангар стоил всего НИИ. Вокруг царила обычная разруха давно брошенного помещения. Все что могло покрыться ржавчиной – покрылось, не только стены и потолок, но и несколько УАЗиков, которые остались здесь. Одна из балок практически отвалилась, она угрожающе висела отломанной частью вниз. Кран-балка тоже висела на соплях, крюка так вообще не замечалось, наверное, он валялся где-то внизу, среди мелкого мусора на полу, который неравномерно тонким слоем покрывал бетон. Под потолком висела… ржавая проволока? Нет, проволока не может так колыхаться на ветру, словно легкие нити. Саня, не сумев дать логического объяснения данному феномену, списала все на семейство пауков, которое трудилось здесь все эти годы только над одной паутиной. А она сама покрылась ржавчиной из солидарности к окружающей обстановке.

Но были обнаружены в ангаре и неоспоримые плюсы. Ведь, несмотря на то, что внутренне убранство говорило только о том, что в любую минуту вся конструкция может обвалиться на голову, она не обвалилась. Ни потолок, ни стены, они были без огромных дыр и щелей, поэтому сквозняк в ангар проникал в основном только через ворота. Да, было грязно, сыро, воняло плесенью и чем-то кислым, но всяко лучше, чем бункер.

Саня сначала подумывала о том, чтобы переждать ночь в одном из УАЗов. Поэтому подошла поближе, чтобы более детально оценить свое будущее «спальное место». Но тут ее постигло разочарование. Одна из машин колесом свалилась в яму. Видимо, стояла на самом краю, а бетон, годами подтачиваемый временем, осыпался, не выдержал нагрузки. Залезать в эту машину было опасно. Второй УАЗик стоял на спущенных колесах вполне уверено, но вот его внешний вид… И за тонны грязи и пыли на стекле невозможно было увидеть, что творится в кабине, капот был приоткрыт, но под ним была только проржавевшие до основания «внутренности» машины. Бампер соскочил и валялся на полу. У одной двери не наблюдалось ручки. Да и вообще – какого цвета машина была раньше, определить невозможно – сейчас она была грязно-ржавой.

Проще говоря, у Сани появились сомнения, что машина не развалится на мелкие пылинки, как только девушка проберется внутрь. Поэтому этот вариант она оставила для худших времен и осторожно пошла дальше. Идти пришлось недалеко – в правой части ангара было огороженное помещение, прикрытой дверью, которая, видимо от отчаяния, висела на одной петле. Потоптавшись немного на месте, девушка направилась к ней. Поставила керосинку на пол, пистолет затолкнула за пояс. Схватив дверь, она потянула сначала ее вверх, потом вбок. Оставшаяся петля так проржавела, что она тоже едва не отломилась. Но все же ее удалось открыть, приставив верхнюю «болтающуюся» часть к железной стене ангара. Саня вытащила пистолет и подхватила керосинку. И осторожно заглянула в комнату.

ГМ - ?

...и опустила пистолет. Стрелять было не в кого. Помещение оказалось пустым.
Судя по обстановке, раньше это была комната отдыха, совсем небольшая. Наверное, тем, кто здесь раньше отдыхал во время рабочего дня, было тесновато. По левую стену, дальней от двери, располагался диван и пару кресел. Рядом стоял какой-то ржавый насквозь шкафчик - при более внимательном осмотре это оказался холодильник - ржавчина едва с него хлопьями не осыпалась. На противоположной стороне стоял телевизор, точнее то, что от него осталось. Его экран был выбит, никак теперь не расскажет о последних новостях. Это если забыть, что Саня находилась в заброшенном комплексе. У дальней стены виднелся стол и пара стульев. Но кроме всего прочего девушку заинтересовало пятно на полу. Похоже, словно здесь раньше разжигали костер. Значит, ближайшее поселение не так далеко? Но тогда кто здесь был? Молодежь? Но пустых бутылок, окурков, шприцов и использованных презервативов не было, значит, маловероятно. И не сатанисты, ведь пятно находилось не в центре пентаграммы. Может быть, сюда забрел охотник и решил переночевать. Впрочем, не суть важно кто. Важно то, что здесь были люди, и это внушало надежду, что мир вокруг не вымер, что уже начало казаться после стольких часов одиночества.
Саня обошла помещение по кругу. Она миновала холодильник (заглядывать в него у нее не было никакого желания) и одно из кресел - из него во все стороны торчали ржавые пружины. Осмотрела диван. Обивка была разодрана, в некоторых местах было видно сыроватое дерево. Подушки, которые раньше прикрывали спинку, отсутствовали. Саня поставила на диван колено и перенесла вес тела вперед. Диван жалобно скрипнул, но устоял. Да, не очень удобно, да, пованивает плесенью, вся обивка разодрана и грязная настолько, что изначальный цвет определить невозможно. Но сегодня Саня не очень привередлива.
Честно говоря, она не особо привередлива уже много лет.
Рядом стояло еще одно кресло - один из подлокотников висел на соплях, но в принципе оно выглядело не хуже дивана. Но Саня не стала его осматривать, посчитав, что диванчика ей будет вполне достаточно. Подошла к столу. Он, как и стулья, готов был вот-вот рухнуть, его поверхность покрывал толстый слой пыли. Стерев небольшой участок, Саня увидела вырезанные слова. Сейчас разобрать их практически невозможно, но общий смысл вполне ясен.
Итак, место для ночлега было вполне сносное. Сюда не доставал ветер, спать не придется на голом полу, да и костер выйдет развести. Последним Саня и обеспокоилась. Оставив "рюкзак на диване, она вышла из комнаты и направилась к выходу. Оставив горящую керосинку возле ржавого УАЗика, девушка выбралась на улицу.
Небо, и без того хмурое, стремительно темнело, поэтому стоило поторопиться. Ангар был окружен представителями флоры, пускай и куцей, но вполне годной для костра. От листьев избавляться не нужно - все они опали в связи с наступившим сезоном. Жаль только, что и сухих не найдешь – они бы очень даже пригодились для розжига.
Саня осмотрелась, украдкой взглянула на низкие темные тучи и спрятала пистолет за пазуху. Сначала достала шапку, одела на голову. Она тоже была немного великовата, но это не критично. Потом вытащила нож и отправилась к ближайшим кустам.
Работы было много, и девушка достаточно быстро согрелась. «Дров» должно было хватить на всю ночь, а запасы набирались крайне медленно. Да и в основном это были мелкие ветки, а не большие пни, которых хватило бы на несколько часов. Она могла пройти за территорию корпуса и нарубить пару невысоких деревьев, если бы у нее был топор. Но его не было, а искать его Саня желанием не горела. Хотя за ангаром она нашла пару тоненьких стволов, которые она разломала посредством колена и ножа. Плюс ко всему остались стулья и стол, которые и так разваливались, на крайний случай.
Дымить будут… – мрачно думала Саня, неся первую «партию» через пустой ангар. Ветки были сыроваты, а такие чадят – мама не горюй. Впрочем, хотя бы было чем костер разжечь, поэтому девушка не то чтобы жаловалась, а больше констатировала факт. Дымить будут. Но дым должно уносить за дверь из-за сквозняка – ворота она оставит приоткрытыми.
Вернувшись еще пару раз на улицу, она в значительной мере «проредила» ряды «кустарных», но собрала вполне годное количество дров для костра. Свалив их в одну кучу в углу комнаты отдыха, она осмотрелась. Мебель тоже сырая, но это не значит, что она не может загореться. Поразмыслив немного над этой проблемой, девушка вернулась на улицу.
Пришлось возвращаться за керосинкой, потому что уже совсем стемнело. Причем мрак был чернильный, густой – луна не пробивалась сквозь такие тучи, и видимость была практически нулевой. Протяни руку – и ту едва различишь. Но керосинка горела вполне исправно, и Саня направилась к одной из куч мусора рядом. Искала кирпичи.
Один заход, другой – несла по одной две штуки за раз. Так еще не цельные были, битые. Можно было, конечно, вернуться в бункер – там их хоть отбавляй. Шутка. Не вернется она туда, уж точно не сейчас. А найденного вполне хватит, чтобы соорудить «кольцо» вокруг костра.
Найдя последние недостающие кусочки кирпича, Саня без сил привалилась к железной стене ангара, которая тихо загудела в ответ на такую наглость. Она только сейчас поняла, насколько устала. Вся эта беготня в неглиже по бункеру, все переживания и потраченные нервы… Вся обстановка вокруг. Дел было еще хоть отбавляй, а Саня уже чувствовала себя очень-очень старой бабулькой, которая вот-вот уснет, забыв, что делала до этого. Все тело болело и ныло, в ноге постреливало. Было жарко, и царапины и ссадины щипало от пота. Но Саня ограничилась тем, что вытерла тыльной стороной ладони лоб, куртку же расстегивать не стала – тело очень быстро остывает, скоро станет зябко, а если она не сумеет разжечь костер, то и вовсе очень холодно.
Тихо. Обычно ночью просыпается другая жизнь, но видимо с приходом осени вся она попряталась в норах. Но никогда не бывает тихо АБСОЛЮТНО, даже зимой. Здесь же было иначе – создавалось ощущение, что вокруг девушки находился звуконепроницаемый пузырь. Также тихо было в бункере, в определенных местах. Видимо, свою роль играла специфика этого места. Но Саня продолжала стоять и вслушиваться, надеясь услышать хоть что-то. Завыл ветер. Она успокоилась и, прихватив кирпичи и керосинку, вернулась в ангар.
Обтесав небольшое количество прутиков, Саня занялась розжигом костра. Это потратило немало сил и времени, девушка, уже злясь, подумывала о том, не пустить ли в ход найденные ею листки, но что-то остановила. Не хотела она лишиться ни листка с непонятными диаграммами и вычислениями ни с запиской… от кого? Уже и не узнать. Но все-таки слабый робкий огонек начал неуверенно «облизывать» веточки, а после усилился. Повозившись с этим еще немного, Саня добилась своего – костер горел и потрескивал на полу комнаты отдыха. Сначала было немало дыма, но он уходил за дверь, после же его плотность в разы уменьшилась. Саня бессильно села на диван.
Потушила керосинку, поставила ее на пол рядом с первым креслом, чтобы не смахнуть ненароком. Развернула рюкзак. Осмотрела свои запасы. Четыре банки с пищей, две с водой. Воды маловато, но в самом крайнем случае можно ее слить… с того же горошка. Если он не испорчен, конечно. Да и Саня надеялась найти людей раньше, чем этот вопрос станет особенно остро. Достав банку с водой, девушка ножом проделала в ней маленькую дырочку. Сделала пару больших глотков и заклеила отверстие скотчем. Поставила ее рядом с керосинкой, и там же после собранный «рюкзак». Подбросив еще пару дровишек побольше в костер, легла на диван, подложив под голову шапку.
В комнате становилось теплее, и это не могло не радовать. Вот только сейчас Саню ничего не радовало. Точнее, у нее не оставалось на это никаких сил. Она положила пистолет возле себя, закинула ноги на подлокотник дивана, руки скрестила на груди и просто уставилась на огонь. Пламя, «танцуя» на ветках, отбрасывала на стену вычурные тени, но они не пугали, а скорее создавали мнимое ощущение уюта – и это несмотря на то, что костер горел в заброшенном ангаре, а диван был жесткий, словно являлся сплошной доской. Но девушке было удобно и тепло, и это вызывало одну горькую мысль. В том случае, если придется когда-нибудь «бомжевать», она вполне себе привыкнет… А как вариант это вполне возможно – если ей не удастся влиться в новое течение жизни.
Отвернувшись от костра, Саня переместила взгляд на потолок, наблюдая за тенями на нем. И что же все-таки случилось? Мысли в голове перетекали медленно, лениво, раздумывать над этим совершенно не хотелось, если бы не одно «но». До нее только сейчас начал доходить весь ужас сложившейся ситуации, и весь ужас прошедших событий. По спине пробежали мурашки, Саня вздрогнула. И все же, как это вышло? Летаргический сон? Она что-то слышала об этом, кажется, подобная хрень была у Гоголя. Но разве он длится так долго? Сколько лет прошло? Десять, пятнадцать? И разве она не должна была окончательно истощиться за столько времени? Даже не считая «голодной смерти», ее тело должно было сильно атрофироваться. Но этого не произошло. Еще одна загадка, на которую, сколько ни думай, ответа не было. Впрочем, как и на большинство вопросов. Например, почему они не заметили, что она не мертва? Какой эксперимент проводили? Почему покинули бункер, да еще в такой спешке? И как оказалось, весь научный комплекс в целом. Что это за невидимые штуки, которые могут обжигать ладони и усиливать давление? Что случилось с подопытной и откуда на двери следы когтей с ВНУТРЕННЕЙ СТОРОНЫ. Шепот в столовой. Непонятная записка на листе бумаги. Вода, которая то появляется, то исчезает. Подопытная. Кровь на двери.
Голова была готова разорваться. Саня глухо застонала сквозь сжатые зубы. Подопытная – мысли ухи крутились в основном возле нее. Остальные вопросы она прокручивала в голове и не раз, еще находясь в бункере. Но ответов так не нашла. А вот узница второй операционной… Разум говорил о том, что подготовленной спускаться туда было бы чистым самоубийством. Да и без взрывчатки она бы дверь не открыла. Да и откуда она знала, что там есть кто-то еще, кто может вскрыть дверь, или… Но несмотря на это чувство вины прожигало грудь, да так сильно, что становилось трудно дышать. Когда работаешь, когда чем-то занят – все легче пережить, Саня помнила это еще с тюрьмы. Сейчас же, лежа на диване, мысли жалили мозг, словно улей взбесившихся пчел. Девушка рывком села, достала нож, начала бездумно крутить его в руках, чтобы хоть как-нибудь занять их. Это не помогало. Тогда она встала на ватных ногах и начала наворачивать круги возле костра. Подарок судьбы – она жива, нашла вещи, пищу, воду… Оружие. Подарок судьбы, но Саня упиралась и скулила, словно побитая собака. Она боялась, что там, за поворотом белой полосы, будет очередной п*здец, который будет похлеще предыдущих. Смерть отца, алкоголизм матери, убийство, тюрьма, бункер… Что может быть еще хлеще? Саня и представить уже не могла. Но у нее по крайне мере был выбор – она могла либо сражаться дальше, либо вскрыть вены прямо здесь, в комнате отдыха. А у кого-то этого выбора, возможно, уже и не было. И только лишь потому, что Саня так опоздала со «спасением».
Но долго это не продолжалось – комната начала расплываться, ноги подкашивались – усталость взяла свое. Подбросив напоследок веток в костер, Саня упала на диван, заснув раньше, чем ее голова коснулась шапки, заменяющей ей подушку.

ГМ - ?

Кадры кошмара сменялись один за другим с такой скоростью, что практически не оставляли осадка – кроме страха. Не обстановка, которую Саня вовсе не запоминала, потому что она была словно составленная из кусочков безумного паззла, каждый раз нового, ни звуков, что напоминали больше какие-то обрывки разных шумов, неузнаваемых сейчас, а фигура вдалеке, которую ей никак не удавалось разглядеть. Положение ее постоянно менялось, кроме расстояния – оно было неизменным, как казалось с первого взгляда… Но девушка, не в силах осознать происходящее, почему-то отчетливо, едва ли не шестым чувством понимала, что оно с каждым разом все ближе. И самое страшное, что она ничего не могла с этим поделать. Картинки не состыковались по смыслу, кроме одной детали – той самой фигуры, которая вселялась ужас одним своим присутствием, несмотря на то, что черт ее никак не удавалось разглядеть. Но внутри словно сжимались ледяные пальцы. Все крепче и крепче. Страх и небольшое головокружение – вот были ее спутники в эту ночь.
Но в один момент все прекратилось. Темнота, будто подсвеченная где-то вдалеке, но, тем не менее, не имеющая границ. Тишина, мертвая, глухая, тяжелая, но в данный момент, после всего этого безумия, успокоительная. Но лишь на мгновение, ибо спустя всего считанные секунды из тьмы вышла, будто соткалась из нее, та самая фигура. Долговязая, сгорбленная, руки безвольно висели по бокам, и были длинными и худыми, словно плети. На концах пальцев когти, длинные и острые, которые могли порвать не то что человек, а даже металл. Но как только девушка попыталась рассмотреть лицо, как в глазах появилась белая пелена боли – голову сдавило так, будто ее положило под пресс. Она бы закричала, если бы могла, но несколько мгновений адских мучений, и картинка вновь переменилась.
Темно и холодно. Сыро. Мир наполнился звуками, абсолютно нормальными, но Саня, испугавшись, что до сих пор находится в кошмаре, сильно зажмурилась и вцепилась в первую попавшуюся поверхность. Как она потом вспомнила, это был диван. Старый, сырой диван, на котором она провела эту ночь. Темно, потому что в ангаре света не было, а холодно, так потому что костер давно потух. Лежала на животе, уткнувшись носом в диван. Не самое удобное положение, поэтому Саня медленно села, чувствуя, как одна рука, которую она случайно отлежала во время сна, дает о себе знать покалыванием и тупой ноющей болью. Терпимо, но ощутимо побаливало все тело, но голова была в порядке. Та боль осталась во сне и не последовала следом за хозяйкой в реальный мир.
Саня облокотилась о спинку дивана, и, растирая ноющую руку, просто слушала тишину. Ветер завывал где-то снаружи, ангар поскрипывал своим старым ржавым скелетом. Снаружи, кажется, был дождь – капли совсем тихо стучали по металлу. Тело била мелкая дрожь, но девушка не спешила вставать, наслаждаюсь минутами тишины и спокойствия. Кто знает, когда вновь они наступят.
Она до сих пор в кошмаре, как ни крути. За одним исключением – здесь она может драться или убежать. Сделать хоть что-нибудь, чтобы выжить.
Вскоре Саня зажгла керосинку, сделала пару простых упражнений, чтобы вернуть телу тепло, погрела руки о стеклянный колпачок лампы. Пришло осознание того, что она до сих пор рядом с НИИ, рядом с адским бункером. Поэтому чем быстрее она уберется отсюда, тем будет лучше. Поесть было бы неплохо, это добавило сил, но Саня помнила, что запасы ограничены, да и голод пока не мучил так сильно. Она сумеет продержаться, поэтому банки остались нетронутыми, кроме той заклеенной с водой – девушка сделала пару небольших глотков и вернула ее в импровизированный рюкзак. Затянула его, проверила, чтобы ничего не падало и не выливалось. Накинула его за спину и, прихватив керосинку, двинулась к выходу.

Переход: Площадь перед НИИ