ЗРК "Волхов"

В ответ она получила только тишину. Ни сталкеры, ни ученые не спешили отвечать ей на этот вопрос. Саня даже не разозлила на то, что её просто проигнорировали. Её мысли потекли в другом направлении. Головная боль отпустила, но что-то было иначе. Она чувствовала каждого человека, которые находились рядом. Нет, она знала, что они здесь, но теперь она их чувствовала. Это была как пульсации. Их было несколько, шли вразнобой, словно сердцебиение. Чьи то удары были сильнее, чьи то слабее. Чьё то быстрее, Чьё то медленнее. Это убаюкавало. Сознание начало проваливаться во мглу, и только усилием воли она выныривала обратно.

По глазам резанул свет. Зотов вновь достал свой прибор. Он стоял прямо перед воротами, практически не двигаясь. И видимо присоединяться к остальным он явно не спешил.

Выброс. Голос был незнакомый, чужой. Это слово ничего толком ей не говорило. Комната. Серые стены. Железный стол. В углу пикал какой то прибор. Перед ней куча бумаг. На них пометки карандашом и ручкой. Не она. Иван. Сегодня у него день рождения. Но радости нет. Тоска… Она буквально захлестывала. Было трудно дышать. Документы лежали в стороне. Перед ним было письмо. Он знает, что оно останется здесь. Договор о неразглашении… Мама… у меня все хорошо… мне лишь бы пережить все это… выжить…

Саня выныривала наружу. Услышала, как заговорил Гринпис. Раздражение. Где то в глубине души аж засверблило. Отвечай. Мне страшно, все полетела к чертям… хочется кричать. Хочется сорваться. Скажи мне, почему все пошло не так!

Страх. Не хочу быть виноватым. Я не виноват, это не в моей компетенции. Прошу, не надо. Мне страшно…
Удар. Страх липкой субстанцией облепило сознание. Мат. Тело подскочило. Не важно. Это не то, чего следует бояться. Скрежет, грохот. Это моя вина. Если бы я нашёл другие слова… он был бы жив. Нет, он не выдержал, это не моя вина! Распсиховался, побежал… дурак… Ему столько же лет, сколько и моей дочери. Это больно. Приходит мысль, что вместо него была она… графики перед глазами расплываются… Как же больно… хочется кричать. Не буду. Загнать её вглубь себя. Пусть разъедает там.
Голод. Писк. Горячая кровь заполнила рот. Этого слишком мало. Косточки хрустят на зубах. Больно теперь было Сане. Все вокруг не имело название. Лишь запах. Ощущение. Мрак. Он родился во мраке, всегда жил во мраке… запах. Кожа. Пот. Оружейный смазка. Любопытно. Знакомый запах. Голод, он выворачивает. Слаб, слишком слаб… он так давно не ел ничего стоящего…

Тело начала бить дрожь. Во рту появился металлический привкус. Кто я? Саша… меня зовут Саша. Мне двадцать два. Вот он я. ЭТО Я.
Она сойдёт с ума, если что-то прямо сейчас не сделает. Она отдалилась. Смотрела с другой стороны. Пульсировали искры, все вокруг опять покрыл ось красками, теми самыми, что не имеют названий. Только теперь они были глубокими. Они захлестывали её волной. Если она сейчас что-нибудь не сделает, она сойдёт с ума.

А если краски превратить в другое? Она углубилась в эту мешанину, меняя её силой мысли. Нет, нужна не вода. Нити, струны. От каждой искры теперь отходили паутинки – разноцветные, разные. Можно нити обматывать вокруг своей искры, появлялись образы. Но попробовав, она сразу же отказалась от этой идеи. Ей не хватало сил собрать картину воедино, она забывала о своей личности. Нет, можно касаться. Они звенели эмоциями. Это увлекало. Было интересно.

Снова голод. Запах кожи стал сильнее. Незнакомый запах, но хочется попробовать. Бьётся сердце. Кровь бежит по венам. Я хочу попробовать. Хочу наконец-то наесться…

Саня резко распахнула глаза. Дрожащей рукой упершись в БТР, она встала на ноги. Колени не сгибались. Держась за технику, она пошла вглубь ангара. Нужно найти искру.

Они здесь не одни.

Саня перебирала нити, но все они были не теми, все они наполняли ее не теми эмоциями – они были осознанными, человеческими. А должно было быть другое, животное, дикое, голодное. Выудить хотя бы одну эмоцию, один порыв, и это приведет ее к искре. Погруженная глубоко в свое сознание, она не замечала, что делает. Не могла разделиться на реальность и то, что чувствовала. Ноги несли ее вперед – медленно, однако неумолимо, в самую темноту ангара. И вот одна маленькая пульсирующая ниточка нашлась. Чужой запах вновь заполнил ее ноздри – она даже не замечала, как принюхивается, крылья носа трепетали. Много… Это пугало, но молодость и самоуверенность, если это можно было так назвать, брали свое. И голод… он подавлял инстинкт самосохранения, не позволял полностью сосредоточиться на охоте. Один инстинкт перекрывал другой, одно желание поглощало другое. Это сводило с ума, вот только Саня никак не могла понять, кого именно…

Свет, пускай и бьющий в спину, все же умудрился ослепить. Чужие слова превратились в неразборчивое жужжание – в нем были оттенки, но не было смысла. Разные эмоции – страх, раздражение и понимание. Они шли от разных людей и воздействовали по-разному – либо кололо, будто сотня иголок, либо налипали, словно грязь, либо же окутывали, словно пуховое одеяло. Вот только из-за того, что все они были направлены в ее сторону, да еще и одновременно, она едва не «захлебнулась» неожиданно накрывшей волной. Искомая искра начала таять, вновь пропадая среди нитей. Саня мысленно рванулась за ней, пытаясь «стряхнуть» с себя чужие эмоции, но параллельно с этим тело едва ли не парализовало. «Мы здесь не одни! МЫ ЗДЕСЬ НЕ ОДНИ!» - истошно кричала девушка, но вот только ее никто не слышал, а даже если слова ее и доходили до кого, их никто не понимал. Челюсти же оставались плотно сжатыми, глаза закрыты, черты лица обострились, обнажив что-то другое. И в зависимости от того, какая нить касалась ее сознания, выражение лица менялось – не радикально, конечно, но было в этом что-то… ненормальное. И хорошо, что сталкеры и ученый видели только ее спину. Иначе они как минимум бы удивились.

Искра исчезла. Во рту снова появился вкус желчи, сознание заполнили образы – они были разрозненные, полные вины и горечи. Но лишь на пару мгновений. Вперемешку с этим сознание затопила другая, животная сила, все те же чувства – агрессия, голод, страх. Искра, которую она потеряла, была совсем рядом. А потом сознание вспышкой затопила боль – раздирающая, практически невыносимая. Истошный крик эхом отразился от бетонных стен подземного ангара – а вот это уже была реальность. Словно спасая ее, чтобы адская боль не выжгла ей мозг, сознание, словно котенка за шкирку, вернуло ее в реальный мир. Дыхание перехватило, рука до судороги вцепилась в опору – все тот же старый добрый БТР. Резкий шлепок о бетон, раздавшийся за спиной, какое-то бульканье, едва ли не заглушавшее совершенно нечеловеческий рык…

- Кровосос! Спина к спине, быстро! Бьём наверняка. Ученый, в центр между нами, и не рыпайся, пока не скажу. Муха, быстро к нам! – раздался крик Кефира. В ушах гудело и жужжало, но вот команду девушка поняла сразу едва ни не подсознательном уровне. Приказы Саня научилась выполнять практически сразу – в противном случае она бы давно гнила в земле. Тело само рванулось назад, к группе, раньше, чем она сумела осознать, что делает. И лишь только потом поняла, что уже находится между Гоблином и Гусем. Гринпис и Кефир были с другой стороны, оттуда и послышались оглушительные выстрелы, которые заглушил не менее оглушительный рев – да такой, что даже кровь в жилах заледенела. Внутри все крутанулось, желудок будто сделал сальто. На мозг будто что-то давило, ненавязчиво так толкая ее обратно во мглу. Спасало только лишь то, что она изрядно перепугалась, выброс адреналина не давал ей полностью выпасть из реальности. Вот только проблема в том, что именно «полностью». В голове была мешанина из мыслей и чувств.

Когда звон в ушах прекратился, Саня стала различать еще один звук – хриплое дыхание, словно человек был болен пневмонией – клокотание, словно жидкость бурлила в легких. Только это смешивалось с утробным рычанием. Источник быстро перемещался, и клокотание исходило из разных мест, с интервалом в несколько секунд. Крайне быстрая тварь, даже добавить нечего. Руки, державшие оружие, задрожали. Страх снова накатил всепоглощающей волной. Как же не хочется умирать… и даже эта мысль, вроде четкая и ясная, тонула в недрах зарождающей паники.

Клокотание раздалось слева – вновь послышались выстрелы. Гоблин тоже стрелял, видимо, также приметил цель. Гусь и Муха находились же к мутанту спиной, а разворачиваться и стрелять над головами товарищей явно не самая лучшая идея. Да и какофония выстрелов и рычания окончилась буквально через несколько секунд. Гоблин выругался, хотя от звона в ушах скорее угадывалось, чем слышалось, что сталкер матерился. Значит, мутанта убить они не смогли…

Все было просто, Саня это вдруг ясно поняла. Не сумев подобраться с одной стороны, тварь полезет попытать счастья в другую. А значит, ее единственная преграда будет другие два сталкера. И Гоблин, если он успеет увидеть ее и сейчас. Но учитывая, что один из этих людей не мог собраться с духом… ситуация выходила патовая. Все слишком просто, и чтобы собрать мысли воедино осталось всего несколько секунд.

Саня перестала пытаться цепляться хоть за одну здравую мысль в своей голове и сконцентрировалась на абсолютной пустоте. Время замедлилось, по крайней мере, так ей тогда показалось. Пальцы с трудом нащупали предохранитель. Проверка, готово ли оружие к бою. Пальцы тряслись и на это дело было потрачено драгоценное время. Пустота… надо успокоиться. Глубокий вдох, даже легкие заболели. Медленный выдох, очень медленный. Времени было ничтожно мало, но девушка осознала, что сейчас спешить не стоит. Иначе она либо наделает глупостей, либо не сделает вовсе ничего. Выдыхай… Разжались и сжались пальцы. Дрожь исчезла. Дыхание стало размеренным, пульс начал замедляться. Вспомнился рассказ Гуся, о его встрече с первым мутантом. Не задумываясь, стреляй… Вот только был отдан приказ стрелять наверняка. В пустой голове начали проявляться вопросы, на которых девушка отвечала односложно. Буквально на интуитивном уровне она принимала решение. Выдержит ли она отдачу? Да. Только есть одна немаловажная деталь – выдержит только в том случае, если не будет стрелять дуплетом. Она не Рембо, и даже несмотря на тренировки, такой отдачи ей не удержать. С одной стороны, это хорошо, что нужно выстрелить только из одного ствола – патрона всего два, а в такой ситуации времени на перезарядку, кажется, не будет. Доставая пистолет и готовя его к бою, Саня потеряет несколько секунд, которые могут стоить жизни не только ей, но и рядом стоящим людям. С другой, судя по двум проведенным атакам, тварь эта крайне вынослива – а значит, одного выстрела может быть недостаточно. Единственное, что по крайней мере внушало надежду, что вдобавок ко всему ее посечет дробью. Вновь начал появляться страх – а вдруг не хватит? Саня вновь отпихнула его вглубь сознания. У нее была задача – держать оборону, защищать ученого, открыть огонь, как только она увидит мутанта, стрелять наверняка. Все. Точка. То есть все сводилось к тому, что она просто должна нажать на курок. Все что дальше – это уже другая ситуация и другие обстоятельства. Если ей удастся пережить эту секунду, то потом будет другой план и другие цели. Сейчас же многого не требовалось.

На слух надеяться не стоило – в ушах до сих пор звенело после последней стычки. А, значит, приближение твари она навряд ли услышит. К своим вдруг неожиданно открывшимся способностям она прибегать сейчас тоже не будет – как только Саня уходит в себя, то теряет связь с реальностью, а сейчас это было сродни самоубийству. Значит, осталось надеяться только на свое зрение и реакцию.

Фонарик продолжал освещать небольшой участок возле БТР. Его, кажется, оставил Гринпис, в спешке. Врубать другие не стали – это могло полностью ослепить всех здесь стоящих, а вот неяркого света одного вполне хватало. И в этом пятне света появилось… что-то странное… Растекшееся багровое, почти черное пятно. Оно было неровным, словно огибало что-то и продолжало увеличиваться. Самой же твари видно не было, но Саня поняла – вот она ее цель. В один момент жизнь разделилась на «до» и «после». Саня сейчас была не в ангаре давно брошенного ЗРК, а где-то глубоко в бункере, в тире, много лет тому назад. Руки держат оружия, взгляд пустой, но цепкий. Ты просто стоишь и ждешь, когда выскочит твоя мишень. И тогда ты жмешь на курок. Стрелять наверняка… мишень – это то самое красное пятно, странно зависшее в воздухе. А другого она и не видела, значит, искать не стоило. Ей не хватит времени и сноровки. Последнее мгновение… девушка, сама того не замечая, больно прикусила щеку с внутренней стороны.

Не так страшно бояться. Это лишь доказательство, что ты нормальный живой человек. Страшно постоянно поддаваться своему страху, позволять ему одерживать верх над тобой везде, где он посмел появиться.

Руки толкнула отдача. Выстрел сделан.

Карты брошены.

Порох. Кровь. Эти запахи пьянили, дурманили разум. Они оставались на языке, привкус отдавал металлом. Страх, шок, отчаяние. Они проникали вглубь души, оставляя там свежие следы – словно вода, коснувшаяся сухого песка. Звон в ушах медленно стихал. Где-то вдалеке вновь послышался раскат грома, сопровождающийся все тем же неясным гулом – будто бы сильный дождь бьет в крышу дома. Шумное дыхание – после этой стычки люди просто пытались перевести дыхание. В помещение ангара остались только разумные существа – мутант исчез. Видимо, есть другой вход, который вел в другие помещения. Темнота… она помнила мрак. Значит, возможно, под ЗРК проходили подземные коммуникации.

Переломив ствол, Саня пыталась выковырнуть гильзу. Пальцы были словно деревянные, поэтому сделать этого никак не получалось. Да, ей удалось пройти психологический барьер, удалось выстрелить, но то, что она увидела в это мгновение… Девушка была уверена, что ей еще долго будут сниться кошмары. Гильза с легким стуком упала на бетонный пол. Она плечом почувствовала, как вздрогнул Гоблин. В голове это отдалось вспышкой, впрочем, которая тут же погасла. Саня засунула руку в карман куртки, ища патрон. Ох, она еще долго не забудет… Двухметровая тварь, мускулистое тело, кожа была покрыта очень короткой шерстью, почти черной, с синеватым оттенком. Руки были длиннее положенного, пальцы оканчивались когтями – на вид очень острыми. Но самое страшное – это голова. Морда широкая, безносая. Из верхней челюсти неровно торчали клыки, а нижней не существовало вовсе – на ее месте были щупальца в количестве четырех штук, торчащие в разные стороны, заляпанные кровью. На внутренней стороне было множество присосок разного размера. А горло… просто темный провал. Голова была лысая, все лицо было в каких-то небольших язвочках и царапинах. И глаза – огромные, ярко красные, без зрачков. Саня теперь знала, что это за тварь, правда в таком контексте, будто незадолго до этого прочитала какое-то пособие. Наверное, это мысли Ивана, который дабы сдержать панику, перебирал все научные факты, которые мог упомнить.

Вновь она теряла связь с реальностью – по мере того, как прилив адреналина начал иссякать. Тело забила мелкая дрожь. Патрон был давно найден, но она не спешила заряжать обрез, оглаживая его кончиками пальцев. На этот раз все было намного хуже – сопротивляться мгле становилось все тяжелее и тяжелее. Абстрагироваться от чужих эмоций становилось практически невозможно. Хотелось обратно вернуть мгновения боя – тогда не было так держать… себя… под контролем…

Нужно было сосредоточиться на деле – какие-то реальные мысли, свои, а не чужие.
Иван оттолкнул Гринписа и Кефира, и ринулся в сторону мертвого профессора. Бесспорно, мертвого, Саня бы почувствовала, что в его искре еще бьется жизнь, но это было не так. Все его воспоминания, потери, мысленные образы… все исчезло буквально в одно мгновение, закончившись лишь единственным чувством – болью. Ему уже ничем не помочь, а вот они…
Обрез, наконец, удалось зарядить, Саня задумалась. Коварная тварь и крайне живучая – выдержала три атаки, причем из нескольких орудий одновременно, и тем не менее в труп не превратилась. Он молод, понимала девушка. Еще не настолько хитер, как другие его сородичи, но не менее злой. В момент, когда пули рвали плоть твари, Саня чувствовала… обиду? Детскую такую, когда не понимаешь, за что тебе делают больно. Обида и боль порождали агрессию, насыщая ее… Обидели его, причинили боль… он вернется. Теперь это будет не только голод. Будет желание отомстить своим обидчикам. И молодость его была частью еще одного аспекта – боли он еще побаивался, не часто видать встречал он противника себе по плечу… А значит, не может собраться и перетерпеть – мог бы, круг сталкеров давным давно был бы разорван. Нет, получив ответ, он отойдет… и все снова начнется заново. Но хватит ли сталкерам сил, а главное – патронов?

- Надо валить отсюда... – она почувствовала его страх, раньше, чем увидела или услышала. Темный ангар, страшная стихия, бушующая снаружи, и одна из самых опасных тварей под боком. Гринпис держался, они все здесь держались, пытаясь не утонуть в море массовой паники, однако же… Чувства, которые она испытывала, которые они ей давали, были схожими.

Словно пьяная, она направилась к телу профессора. Зотов лежал на полу, раскинув руки. Ворот его комбинезона был разорван, шея, судя по всему, сломана. Шлем валялся рядом – его снял ассистент. Саня подошла поближе. Седые волосы прилипли ко лбу, гладко выбритое лицо, с суровыми чертами. Вокруг рта залегли глубокие морщины – этот человек не привык улыбаться. Впалые щеки, и… невообразимый ужас в глазах. Она видела подобный… тогда, в колонне мертвой техники. И четыре глубокие проникающие раны в районе сонной артерии…
Схватив Ивана за плечо, она потащила его наверх, заставляя встать его на ноги. Он с непониманием продолжал смотреть на труп. Толкнула его обратно к сталкерам.

- Не отходи. От. Них, - прохрипела Саня и сама направилась прочь от трупа, обратно к мужчинам. Чем больше она сопротивлялась волне, тем больше болела голова. «Не думайте так громко», - хотела закричать Саня, но вовремя прикусила язык. Нельзя…

…Но дойти до своего места она толком так и не успела. Земля вновь содрогнулась – по ощущениям не так сильно, как в первый раз, да вот только теперь все стояли. Ноги подкосились, Саню швырнуло на стену. Ухватившись за нее рукой, она пыталась выпрямиться, вернуть нормальное положение тела, но не выходило – тело стало совсем ватным, слабым. В глазах потемнело, видела она лишь обрывочные силуэты – и не разобрать кто где. Кто-то выругался, но чей это был голос, девушка не сумела разобрать. Да и буквально через мгновение она уже не слышала практически ничего – даже быстро нарастающего снаружи гула.

Боль, которая не давала до этого даже спокойно дышать, в одну секунду возвысилась до таких пределов, что девушке показалось, будто ее голова лопнула, словно перезревший арбуз. Это закончилось практически сразу, но она буквально каждой клеточкой прочувствовала это ощущение. Боль была настолько адской и невыносимой, что даже непонятно было – почему она не умерла в тот момент. Каждая клеточка тела молила об этом. Но через мгновение, голова будто «собралась». Нет, боль не прекратилась, она поменяла свою специфику – теперь казалось, что кровоточащие кусочки собрались, и их, прикладывая друг к другу, сшивали толстой нитью на живую. В обе глазницы как будто по раскалённому штырю запихнули и прокручивали вокруг своей оси – медленно так, размеренно, наслаждаясь процессом, можно сказать. Толстая нить ныряла в плоть, дробила кости, разрывала кожу. Все нутро кричало, нет, визжало. Ни одной мысли в голове – да и где бы им появится? Только боль, всепоглощающая и ужасная. Сане казалось, что она кричала, но от шока, у нее свело все мышцы, горло сжало спазмом – из-за плотно сжатых губ донеслось только нечленораздельное мычание, которое потонуло в общем грохоте.

Красная пелена начала темнеть. Ноги подогнулись, тело начало падать.

Темнота.

Коснувшись пола, Саня резко распахнула глаза, затаив дыхание – ожидая неминуемой вспышке боли в районе головы. Но ничего подобного не случилось. Даже в висках и затылке не пульсировало, как целый день до этого. Но что-то изменилось, причем не только внутри нее, но и вокруг. Во-первых, ее тело было не в том положении, в котором она падала. Значит, переложили. Когда только успели? Шеи легко и ласково коснулся сквозняк, воздух был свежим, приятным. А еще мрак не был таким густым, но его разгонял не искусственный свет фонарика, а другой – естественный, белый… Саня, не меняя своего положения, быстро осмотрелась. Рядом, в поле зрения, оказались Иван и Кефир, они сидели рядом и молча пялились перед собой. Честно говоря, зрелище было даже немного пугающим. Посмотрев в другую сторону, Саня увидела, что ворота открыты – поэтому дышать было легче, воздух был чище. Сквозь приоткрытые створки заглядывала луна – хоть она то сумела пробиться сквозь тучи. Там стояли Гринпис и Гоблин. «Ворчун» стоял прямо, спина его была напряжена, оружие наизготовку, ноги на ширине плеч, голова медленно поворачивалась то влево, то вправо – территорию осматривал. А вот «бородач» был более расслаблен – он облокотился об створку ворот плечом, впрочем, оружие из рук не выпуская. Часовые, проще говоря. Вот только что-то она не видела Гуся. Вдруг раздался какой-то грохот в другой стороне помещения. Судя по всему, он шумел…

Саня прислушалась к себе. Она уже давно не чувствовала себя так… хорошо. Состояние организма было, как после хорошего здорового сна – не тогда, когда ты недоспал или переспал, а именно минута в минуту, столько, сколько тебе требуется. В голове было ясно и совершенно спокойно. Учитывая, что последние несколько дней все было сумбурно, одна мысль перескакивала на другую, огромное количество информации просто камнем давили на плечи, то сейчас было иначе. Вопросы никуда не делись, страхи тоже не исчезли, но они не беспокоили. Вообще. Каждая мысль будто ровнехонько встала на свое место – каждая на своей особенной полочке.

Задание провалено. Она это понимала. Из троих ученых в живых остался лишь один… Если уж она доберется до Гавайца, то, наверное, он будет просто в бешенстве. Обстоятельства, говоришь? Выброс какой-то непонятный, мутант этот, которого кровососом кличут… Все это не мои проблемы. Задача была одна – защитить людей. И она не была выполнена. Но почему-то сейчас Саня не беспокоилась об этом, хотя только вчера готова была хвататься за любую возможность. Не стоит сейчас разводить панику – до Гавайца она пока еще не дошла, а там дальше и посмотрит. Может быть, закроет на это глаза. Или нет. Если последнее, то она придумает что-то другое. Или просто двинется в сторону кордонов – да и пусть будь что будет. Именно сейчас она ясно осознавала, что цель у нее только одна. А вот пути к ней, это уже частности…

Опершись руками в пол, она села, облокотившись о стену. Спина затекла немного, да и на холодном бетонном полу не сказать, что прямо удобно лежать, но Саня и не подозревала, что спустя одиннадцать лет сна, она будет испытывать подобные неудобства. Рядом лежал обрез – с предохранителя он был снят. Оружие на поясе тоже на месте. «Вот и хорошо», - Саня пока молчала, даже не зная, что сказать по сути. Спасибо, что переложили? Извините, что хлопнулась в обморок прямо в «самый подходящий момент»? Охранница, блин… Но особой вины за это не было. Эта стихия снаружи что-то в ней изменило. Или же усилило. Единственный раз, когда она могла видеть то, что сокрыто в глубине головного мозга, Саня была напугана до предела. А в этот раз даже не зависело от этого...

И как это понимать?

Когда Саня подала первые признаки жизни, Кефир подорвался с места. Саня подняла голову, разглядывая командира, он же присел на корточки и в принципе сделал тоже самое, словно искал что-то. Вся та же шапка, лихо сдвинутая набок, а вот лицо было уставшее у него, осунувшееся. Только глаза оживились, в них промелькнула искра… облегчения?

- Очнулась, слава Зоне. Мы уже думали, всё. Ванёк говорит... – Кефир начал активно жестикулировать руками, да так энергично, что даже шапка едва не слетела.

- Иван. Зовите меня Иван. Пожалуйста, - начал молодой ученый строго, но потом, видно одернув себя, попросил совсем робко – в голосе явственно промелькнули нотки неуверенности в себе. Ваня сейчас напоминал молодого учителя, который очень хочет, чтобы к нему относились, как полагается по его статусу, но с другой стороны помнит, что ненамного старше своих учеников, боится колкостей и неудобных вопросов – волнуется, проще говоря. Кефир обернулся на него, удивленно приподняв брови. Но потом, вздохнув, махнул рукой:

- Хорошо. Иван сказал, что ты сознание потеряла как раз в тот момент, когда грохнул пик пси-удара. Мы думали, что всё - сгорела к чертям. Но нет, живая, - он устало улыбнулся, слабо-слабо так. У Сани потеплело где-то внутри. Действительно беспокоились? Это было… приятно. На самом деле, за нее давным давно никто не переживал по-настоящему. Возможно, кроме доктора Рыбкина, который пичкал ее препаратами – так там ее здоровье было важным для дальнейших экспериментов…

-Завалил я проход, - послышался голос Гуся, - Теперь гости смогут только через парадный зайти, - спокойно закончил он, выныривая из-за БТРа, отряхивая руки.

- Вот и чудно. Значит тут, наверно, и заночуем. Ты как... – командир немного запнулся, повернувшись к Сане, - Не торопишься? Всё равно замеры сделали не полные, но, как я понимаю...я же правильно понимаю? – он повернулся к ученому. Иван выпрямил спину, поправил комбинезон на груди, словно сейчас уже был готов выступать с лекцией перед большой аудиторией.

- Да. Вы правильно понимаете. Нам удалось зафиксировать очень ценные данные. Ценой двух жизней, конечно, но... Да. Это очень полезная информация. Но всё же основные показания мы не сняли. И теперь мне придется этим самому заниматься. А на это нужно какое-то время, - медленно, с лекторской интонацией пояснил он сталкеру. И все бы хорошо, да только пухлые щечки ему серьезности, как будущему великому профессору, вот никак не придавали.

«Правильно ты понимаешь, Кефир. Е**нутые они на голову. На своей работе двинутые», - мысленно ответила она командиру и вздохнула. Впрочем, чего еще ожидать от ученых?

- Вот. Именно это я и хотел сказать, - Кефир заулыбался шире. И чему только радовался? Работа же продолжается. А так бы Иван тихо мирно вернулся в бункер, сдал замеры… Деньги бы отдал и до свидания, господа ненормальные ботаники. Однако же улыбался… странный человек он, все-таки.

Впрочем, и сама Саня не удержалась от улыбки, слабой совсем, но все же искренней. На душе было спокойно и легко. Стоило воспользоваться этим, пока была возможность…

- Когда, - она кивнула в сторону ворот, - моя очередь заступать на дежурство?

Кефир задрал рукав. На его запястье в свете луны что-то блеснуло – часы. Он поднес их поближе к глазам, чтобы разглядеть время – темно все-таки было. Потом оглянулся на Гринписа и Гоблина, и, прикинув что-то в уме, все-таки ответил:

- Через два часа. Гоблина меняешь, - он встал и вернулся на свое прежнее место – возле БТРа. Облокотившись спиной о технику, командир негромко продолжил, - А я попробую поспать. Я через четыре меняю Гринписа. А ты, Иван... – он повернулся к ученому, - Если хочешь, отдыхай, с утра займешься своими замерами.

-Разумеется. Да, - медленно ответил Ваня, но вдруг резко встрепенулся, даже в ночном мраке было видно, как он оживился, - Но сначала надо ночные замеры снять, - ученый встал на ноги и пошел вокруг БТРа. Раздался звук открывающейся молнии, потом негромкий шелест – видно начать решил ассистент с того самого массивного прибора с антенной. Вспыхнул неяркий свет – вот приборчики поменьше подключились. Саня потерла глаза, немного ослепленная на мгновение. Кефир же пожал плечами и, надвинув свою шапку на глаза, затих. Саня, поерзав немного, нашла положение тела поудобней и закрыла глаза. Рядом раздались шаги. Гусь. Тоже сел рядом где-то, повозился немного.

Тишина, да только теперь нормальная, естественная. Слышно было, как вразнобой сопят Гусь Кефир. Щелчки, негромкий хруст, попискивание – Иван возится с оборудованием. Гоблин цыкал и поплевывал. Гринпис был тише всех – лишь иногда слышалось, как он переминался с ноги на ногу, негромкий шелест подошвы ботинок о бетонный пол. Снаружи подвывал и свистел ветер, где-то глубоко под землей пару раз раздавались приглушенные удары. Но последние особо никого не беспокоило – Гусь же завалил проход… Даже если кто-то попытается прорваться, грохоту будет… и приготовится они успеют.

Мысли в голове текли медленно, лениво. Какие выводы можно сделать из произошедшего? Не самые утешительные, но отчасти, все-таки, занимательные. Начнем с нее самой. Видимо препарат этот напрямую воздействовал на центральную нервную систему, эпицентром же воздействия был непосредственно сам головной мозг. Каким образом, девушка даже представить не могла – была бы она научным сотрудником, который работает именно в этой области, то, возможно, у нее появились бы кое-какие соображения на этот счет. Но увы… Впрочем, механизм воздействия ей не нужен был. По крайней мере пока. Важен сам факт.
Она не помнила, где это слышала или читала, но вспомнилось кое-что. Если бы женщин в Средние века массово не сжигали на костре, то даже в обычной русской глубинке, где-нибудь в старой общаге, слабый пол выяснял бы отношения, швыряясь тарелками и табуретами, не прикасаясь к ним руками… Впрочем, не только женский пол – она почему то была уверена, что Тайга когда то являлся мужчиной. Есть предположение, что эксперимент не давал новые способности, а раскрывал имеющиеся, вкупе с воздействием сильнейшего стресса на организм. Прошло одиннадцать лет, и Саня догадывалась, что все это время ее организм перестраивался, подстраивался под изменения. Медленно, в состоянии полного покоя.
Все вокруг было лишь жертвой одного большого эксперимента. Все эти мутанты, само это место… Это сделали люди, которые много лет назад, в глубоких подземных бункерах, сначала измывались над людьми, а потом шли, и за чашкой кофе корректировали разнообразные графики и расчеты, заглушая совесть тем, что все это делается ради блага людей, ради блага народа… Да и пару заключенных убить в ходе исследований не страшно – мир без них только чище будет. А животные… они неразумные, они же ничего не понимают. Вот, собаки, например. Те, что без глаз были – вот они, возможно, лишь детище радиации. И та катастрофа просто подтолкнула эволюцию, пускай в каком то неправильном направлении, но зато, придав ей, буквально космическую скорость. А вот тот вожак – полупес-полуволк – вот над ним поработали люди, это сразу становилось понятно. Видимо, они сначала испытывали этот препарат на животных, прежде, чем перешли к людям. А этот кровосос? Двуногий, прямоходящий… есть в нем что-то человеческое, настолько отдаленное, что даже поверить в это нелегко, и все же… Может, скрещивали? Если можно из обычного человека сделать телепата, то почему бы и не скрестить его с каким-нибудь зверем? А Тайга? Он мутант, в этом больше не было сомнений. Такой же, как она. Или она такая же, как он? Да вот только окружающие об этом не догадывались. Выглядит она вполне обычно… а вот если людоед попадется им, то пристрелят тут же. Значит, в его внешности, как минимум, произошли характерные и крайне заметные изменения. Но почему тогда они не коснулись ее самой? Возможно, из-за времени. Все изменения протекали медленно, осторожно, не нанеся непоправимый урон организм. И даже если он все-таки был, то не являлся заметным.

Ее способности проснулись всего дважды, и оба раза в критической ситуации. Да, второй раз был другим, и судя по всему, был непосредственно связан с этим выбросом. И до пика было… даже приятно, пускай это звучало грязно. Чужие эмоции давали силы, наполняли ее жизнью. И это оказалась весьма полезная способность. Она может защищаться при помощи нее, впитывать чужие знания, обнаружить врага… Если бы только она могла их совмещать с реальностью! Ведь она не смогла объяснить сталкерам, что они не одни, и вот результат: Зотов умер. Это отчасти ее вина, но с другой стороны… Даже если бы она могла сказать, то как объяснила бы, откуда она это знает? Встал бы выбор – либо жизнь человека, либо ее безопасность… а она не хотела становится перед подобным выбором.

Толчок в плечо. Она открыла глаза и увидела перед собой Гоблина. Молча кивнув ему, она встала, прихватив с собой обрез. Бородач же устроился на ее месте – и правильно, нагрела же. Иван наконец-то перестал возиться, и спал возле Кефира, поджав колени к груди.
Саня, также как и Гоблин, облокотилась плечом о створку. Гринпис молчал, впрочем, это радовало, перепалок сейчас не хотелось вот совсем. Прохладно, Саня застегнула куртку до самого конца. Было не так уж и темно – снег в связке с лунным светом давали свой эффект. Глаза быстро привыкли, выхватывая из окружающего пейзажа все новые и новые детали.

Она не может избавиться от своих способностей, по крайней мере пока. Возможно, потом она найдет способ. А сейчас… ей нужно их развивать. Может быть, вернуться назад и попробовать найти Тайгу? Может быть, он поможет ей управиться с этим даром… или проклятием. Но это потом. Сначала закончить работу, да и потом нужна будет еще… хотя бы на патроны, пропитание и аптечки. И только потом об этом можно подумать.