Саня кричала мысленно, но никто не отвечал на зов. Ответом была мертвая, всепоглощающая тишина. Ее же собственные мысли пожрал огонь, который она испытывала физически.
Уже не кричала, а сдавленно всхлипывала и хрипела вслух, пытаясь не сойти с ума от невероятных ощущений. Она чувствовала абсолютно все, да так четко, словно кто-то выкрутил реле всех видов ее чувствительности на самый максимум. Сане казалось, что кожу сначала содрали, а голое мясо опалили из горелки. Помимо невыносимого жжения… Муха теперь точно знала, насколько грубая ткань у ее комбинезона, словно наждачка, та царапала ее тело при любом незначительном движении. Ощущала шероховатый неровный бетон, который впивался в нее, подобно тысячи мелких иголочек.
Девушка вновь открыла глаза. Постоянно сбиваясь, в полуобморочном состоянии, насчитала пять силуэтов. Они расплывались, изменялись, то приближались, то отдалялись, и порой это все одновременно. Саня почувствовала, как ее желудок сжало в болезненном позыве. К счастью, он был давно пуст, и рваться девушке нечем.
«Вот бы отключиться…», - эта мысль прозвучала бы мечтательно, но сейчас это было почти мольбой. Сердце на просьбу не откликнулось, продолжая работать со скоростью включенной швейной машинки.
«Хорошо. Вот бы помереть. Помереть то мне можно? Чем я не заслужила просто помереть без лишних мучений?», - тоскливо подумала Саня. Но здоровый молодой организм выдерживал такую непостижимую нагрузку в почти штатном режиме.
Закоренелая мерзлячка, Муха сейчас только и желала, что немного холода. Вот только сквозняк, «гуляющий» у самого пола, облегчения не приносил, а как раз наоборот. Он обжигал еще больнее того огня, что охватил ее тело. Во рту пересохло. Легкие забиты едва ли не пеплом.
Один из силуэтов приблизился и, опустившись на корточки, присел напротив. Он коснулся ее плеч, вызвав очередную волну боли. Саня, не удержавшись, вскрикнула, дернувшись всем телом, пытаясь отодвинуться от своего мучителя. Вот только некуда было – за спиной оказалась сплошная стена.
- Муха?! Муха. Спокойно. Все…Ну… - молодое скуластое лицо с лихорадочным румянцем на щеках. Оно расплывалось перед глазами, но девушка, пусть и с трудом, узнала Гуся.
Лучше бы он не говорил. Все слышимые звуки тоже усилились в сотни раз. И, может, голос его на самом деле звучал совсем тихо, усиливаясь лишь эхом в помещении, но Сане показалось, что парень орал через рупор прямо ей на ухо.
Сталкеры начали разговаривать друг с другом, но девушка улавливала все только кусками. Эффект чего? Что красное? Какие стимуляторы? О каких подтекстах речь? Чьи зубы лишние? И, разумеется, все это звучало на максимально повышенных тонах. Саня хотела попросить, чтобы они вели себя хоть немного потише, но из горла вырвался только хрип.
Муха крепко зажмурилась, пытаясь дышать медленно и спокойно. Получалось плохо, она то и дело срывалась, пытаясь «заглотнуть» побольше воздуха, но сердце постепенно замедляло свой бег. Жар отступал, хотя это походило на то, как холодную воду выливают на раскаленные угли. Те шипели, наполняя воздух обжигающе горячим паром. Дышать все еще было тяжеловато.
- Ты…ты как? Там, на улице… такое было…ты… - Гусь начал яро жестикулировать, словно пытаясь руками объять необъятное. Нужных слов, при этом, ему катастрофически не хватало.
- Да угомонись ты, парень, - Саня не сразу узнала командира наемников. Обычно флегматичный, очень скупой на эмоции, в его голосе вдруг появились какие-то теплые нотки. Добрые. Непривычные. - Дай ей в себя прийти. Она, считай, за час три состояния сменила. Пусть остынет, - Старый сделал небольшую паузу, а после чего договорил, понизив голос. - В буквальном смысле. Крюгер, что там с дверью?
- Заминировал. Кто-то зайдёт - мы услышим, - голос Крюгера был сухим и деловитым. Словно кто-то перебирал монетки в сухих пальцах.
- Ага. Вопли. Псих. – кратко ответил Крюк, весело хмыкнув. Звучание баритона, несмотря на громкость, звучало несколько… успокаивающе, что ли. Странное чувство.
Саня дернулась от нового звука. С трудом открыла глаза. Рядом оказалась Альма. Подруга пристально смотрела ей в глаза, словно пытаясь что-то сказать… Но почему «словно»? Девушка с трудом подобралась. Позвала чернобыльца, но с таким же успехом она могла звать ее где-нибудь с вершины Алтайских гор.
Муха только сейчас заметила, что больше не было того привычного фонового шепота, который сопровождал ее уже длительное время. Ничего. Тишина. Она, наконец, осталась наедине со своими мыслями.
Альма зарычала, а потом что-то в ее взгляде изменилось, и псевдособака жалобно заскулила, словно это помогло бы достучаться до рыжей.
- Ч-что… Чего это она? – спросил Гусь, удивленно косясь на Альму.
- Не… слышно, - прошептала Саня.
- Что? Я не понял, - молодой сталкер подобрался чуть ближе.
- Не слышит. Я ее не слышу. Вас. Ничего больше, - девушка медленно перевела пустой взгляд на Гуся. – Тихо так… - Муха осторожно подняла руку. Пальцы мелко дрожали.
Саня положила ладонь Альме между ушей, дернувшись, как от разряда тока. Чувствительность еще не притупилась. Продолжая поскуливать, подруга легла на пол.
- То есть… ты не…
- Отличное средство, Старый, - вдруг ухмыльнулся Крюгер. – Вколол, и она больше не может в свои фокусы. Давай, когда ее отпустит, мы…
Саня дальше не слушала. Пыталась воспроизвести все, что произошло перед тем, как она отключилась. Сопротивление Сенатору, попытка дорваться до его «кукол», предупреждающий крик Тайги, темнота.
Эта нагрузка оказалась непосильной для ее мозга. Она опять полезла туда, куда ей лезть было еще рано. И в этот раз Тайга не мог ей помочь, иначе пришлось бы уступить собрату в схватке.
Но сейчас девушка не жалела о том, что сделала. Пусть это и грозило ей в очередной раз смертью. Какой у нее был выход? «Бодаться» с Сенатором у нее бы не получилось, он и без того ее почти «смял». Тайге не хватало сил его отбросить. А сделать… сделать надо было хоть что-то.
Вот только каковы последствия?
Саня еще раз прислушалась к себе. И действительно, непривычно тихо. Она так мечтала об этом, желала избавиться от бесконечного бормотания чужих мыслей, а теперь… теперь абсолютно не испытывала радости. Скорее фантомную боль, какую испытывает человек с ампутированной рукой. Вроде вот она, и пальцы ощущаются, а на деле…
Сколько же она проклинала своих «мучителей», которые превратили ее в мутанта. И вот, наконец, избавление. Но Муха вдруг осознала, что чувствует сейчас себя неполноценной. Голой. И беззащитной.
Александра Мухина уже не была человеком. И расставание с той частью себя, которая всегда казалась ей чужой, звериной, оказалось весьма болезненным. Гораздо более болезненным, чем она даже могла себе представить.
Связано ли это с тем, что бой с Сенатором едва не погубил ее? Может, выжег несколько важных механизмов, которые и делали из нее псионика? Или дело было в чем-то другом?
Вернется ли утерянное? «Лицемерка же ты, Мухич!», - сама себя обругала Саня.
- Муха-а-а! – Гусь несколько раз щелкнул пальцами перед ее лицом, возвращая девушку из раздумий в реальный мир. – Ты вообще тут или это?.. Как ты?
- Как тогда, - просто ответила она, прикрыв глаза.
- Как когда? – переспросил молодой сталкер.
- Когда меня… - Муха, пытаясь пока не двигаться, осмотрелась вокруг. Криво ухмыльнулась, с тоской узнав знакомые «пейзажи», - …наркотой накачали до передоза. Здесь. Как тогда. Вот. Очень похоже по… по ощущениям.
Гусь открыл рот, но тут же обессиленно его захлопнул, так и не сказав, что хотел. Задумался.
Вдруг раздался глухой удар. Словно кто-то громадным кулаком или кувалдой влепил по стенам. Такой силы, что отозвался легкой вибрацией в бетонных стенах, тихим эхом прокатился по лестничным пролетам вниз. Сталкеры подобрались, подхватив оружие. Муха поморщилась, чувствуя, как отголоски чьего-то бесчинства отдаются в ней головной болью.
- Я не скучала, - тихо пробормотала она.
- Тихо! – шикнул Гусь. – Вдруг…
- Кто-нибудь вниз ходил? Дальше?
- Альма...
- Тогда не бойся. Это где-то дальше. Не здесь, - Чернобылец, лежавшая до этого с задранной головой, вновь ее опустила, тоскливо прижав уши к голове. Опасности поблизости она не почувствовала, – Здесь всегда так. Еще иногда скрежещет… как когт…
Подтверждая ее слова, раздался неприятный, до зубной боли, скрежет. Несколько секунд, и вновь воцарилась гнетущая тишина, прерывая только далеким стуком капель воды.
- …ями по стене водят. Здесь ничего не изменилось с того времени, как… - Саня пыталась встать, опершись локтем в стену, но едва приподнялась, обессиленно соскользнула обратно вниз. – Гусь… что там… случилось. Наверху? – голос ее звучал равнодушно, но на самом деле девушку сковал страх. Боязнь услышать плохие новости. Она осеклась, не решаясь задавать вопросы и дальше.
