Гусь, несколько опухший и заспанный, крепко прижимал к себе едва не утерянное ружье. Муха, пережившая за дежурство несколько далеко не самых лучших минут в своей жизни, цветом лица напоминала свежую побелку. Черты лица ее резко заострились, под глазами появились темные круги. Поэтому Кефир был прав, выглядели ребята из рук вон плохо.
Зато сам командир казался бодрым и отдохнувшим. Шапка-ушанка все также лихо сидела на его голове, движение были четкими и плавными. Саня, отвернувшись от коридора, взглянула на командира. Тот продолжал слабо улыбаться, разговаривая с «молодняком», вот только глаза… Взгляд у командира не соответствовал веселому молодому парню – тяжелый, в неровном свете пламени казавшийся стальным. Девушка продолжала удивляться, как сильно это контрастировало с образом весельчака и оптимиста.
- Неприятное место... – вдруг помрачнел он, и призрак улыбки тот же погас. Кефир поднял голову, и Саня отметила, что его серые глаза стали еще темнее. - Сны какие-то снились. Собаки какие-то. Да контролёр еще...Впервые такая херня, чтобы мутанты снились... – девушка отвернулась, разрывая зрительный контакт, скрывая на миг охватившие ее страх и горечь. Как бы ей хотелось, чтобы все произошедшее было просто дурным сном! Но он затянулся на много лет. Нет, ей оставалось только двигаться дальше, все сильнее увязая в паутине этого кошмара. И надеяться, что когда-нибудь удастся проснуться.
- Ладно, по шконкам, - скомандовал командир, доставая из костра маленький уголек. Гусь, вздохнув, направился к своему месту, да и девушку долго уговаривать не пришлось. Вновь положив рюкзак под голову, она сдвинула свою шапку на глаза, чтобы просто оказаться в такой спасительной полной темноте. Другие чувства немного обострились. Она слышала, как Гусь долго ворочается, не в силах найти место поудобнее. И тихо вздыхал, парень все еще был расстроен.
«Ничего, он хороший малый. Жизни в нем много. Давно такого не видела… у детей, может быть. Но он уже не ребенок. И «хлебнуть» ему тоже явно пришлось по жизни. Таких видно сразу. Он справится», - мельком подумала Муха.
Гринпис чем-то походил на медведя, дышал глубоко, ровно, на конце издавая рокочущий, напоминающий рычание, храп. Гоблин пробормотал что-то невнятное себе под нос, и вновь затих. Кефир хмыкал себе под нос, проходя мимо по коридору. Саня слышала, как у него под ногами скрипел и чавкал различный мусор. Костер тихо потрескивал, иногда громкими щелчками выстреливая искры. За окном без умолку трещали сверчки, «ухали» бодрствующие ночью птицы. Заброшенные комплексы завода Юпитер скрипел, стонал на ветру, словно скучал без своих давно сгинувших в неизвестности хозяев. Мелодия ночи, которая успокаивала, убаюкивала…
Саня уловила такой знакомый терпкий запах табачного дыма. Ей сейчас хотелось курить, как никогда прежде, но она с трудом подавила это желание. Повернулась на бок, пытаясь отвлечься от мыслей, что роем жужжали в ее голове.
«убить...воля...убить...жизнь...дать жизнь...много умею...злой...ты нет...сейчас...», - чужой голос затихал в ее воспоминаниях, и девушка все глубже и глубже проваливалась во мрак – без забот и сновидений.
Разбудил ее Гоблин, растолкав за плечо. Саня, с трудом разлепив глаза, села. Разведенный огонь уже не справлялся с сыростью и осенней прохладой, и они запустили свои ледяные лапы под одежду, оставили холодные капли конденсата на плотной ткани комбинезона. Муха сначала проверила оружие, а потом потерла ладонями лицо. Подышала на задубевшие пальцы, в бесполезных попытках их отогреть. Почувствовав, что тело начала бить мелкая дрожь, она подскочила. Справиться с холодом может помочь справиться только один верный товарищ – движение.
Гоблин сидел на корточках у кострища, по своему обыкновению приглаживая пальцами козлиную бородку, да воистину еврейским взглядом окидывал помещение, примериваясь, что еще можно пустить на растопку. Кефир что-то сосредоточенно искал в рюкзаке, хмурясь. В комнату ввалился Гринпис, фыркая, одной рукой вытирая мокрые лицо и шею полотенцем, а другой придерживал свою верную Сайгу. Гусь слегка пошатывался, да зевал, все еще просыпаясь. Саня, спросив разрешение, повесила на грудь MP-5, взяла бутылку воды из рюкзака и средства от гигиены, отправилась на улицу, следуя примеру ворчливого сталкера. Время умываться.
Вдохнув полной грудью необыкновенно чистый воздух, Саня отошла немного в сторону и осмотрелась. Видимой опасности рядом не было. Осмотрелась еще раз, уже гораздо более внимательно, но тут же осознала, что она просто оттягивает неизбежное. Вздохнув, она сняла шапку, засунула ее в карман комбинезона.
Нет, она не была сторонником принципа «мыться – только счастье смывать», как раз таки строго наоборот (теперь еще одной мечтой будет принять самый обычный, стандартный душ). Но Муха с самого детства отвратительно переносила даже околонулевые температуры, не говоря уже о минусовых. И с возрастом ничего не изменилось. А сейчас требовалось добавить еще «холодку». Даже сквозь пластик бутылки, Саня ощущала, какая в ней ледяная вода.
Девушка сдавленно охала, из-за всех сил стараясь хотя бы не взвизгивать, а ведь очень даже хотелось. Для чистки зубов не нужно было прикладывать никаких усилий – руки тряслись и так. Пальцы замерзли так, что отдавались тупой ноющей болью. Так еще нужно было в таком состоянии контролировать расход воды – ее у нее не так много.
Закончив, Муха не могла перестать дрожать. Она несколько раз подпрыгнула, покрутилась, похлопала себя по бедрам, пыталась отогреть руки в карманах. Но все казалось тщетным. Лед поселился внутри тела, и даже не думал таять.
- Ну! Отогревайся! Мать твою! Ну! – тихо шипела сквозь сжатые, громко стучащие зубы, девушка. Через пару минут все-таки стало немного легче, и Муха подумала, что сейчас многое отдала бы за свитер и варежки.
Возле входа умывались Гоблин и Гусь. Девушка хотела уже пройти мимо, чтобы как можно быстрее оказаться у спасительного жара костра, как вдруг остановилась.
- Гоблин, - неуверенно позвала она, поднеся сложенные ладони ко рту, все еще пытаясь отогреть их своим дыханием. Сталкер поднял голову и вопросительно уставился на девушку. В покрытых белой пеной от пасты зубах была зажата щетка. – Ты раньше на Изумрудном бывал?
- Мхымл, - утвердительно ответил он, продолжая чистку зубов. – Пафмху мафз. А мхфо? – Саня замялась. – У?
- Глупо прозвучит… - Саня почувствовала, как пересохло горло. Ей нужно было очень аккуратно подбирать слова. Забывшись, она сделала глоток из бутылки и поморщилась, едва не застонав. Зубы заныли, по пищеводу прокатился ледяной комок и со всего маху «бумкнулся» в желудок. – Ох… Короче, я не могу вспомнить, а кажется, что это что-то важное. Ты не видел там что-нибудь похожее на железные короба? И чтоб много их было?
Гусь даже обернулся, явно озадаченный подобными вопросами. Гоблин удивленно приподнял брови. Сплюнув пасту, он прополоскал рот, но при этом даже не дернулся – словно холод ему было нипочем.
- Муха, а ты точно не под мухой? – спросил он весело, вытирая тыльной стороной ладони губы. Увидев, как Саня нахмурилась, лишь отмахнулся. – Ладно, давай подумаем. Какого они размера?
- Не знаю.
- Ну а выглядят как? Близко друг к другу стоят, далеко?
- Не помню.
- Мда, задачу ты мне облегчила, спасибо, - хмыкнул Гоблин. Он замолк, почесывая ногтями висок, задумавшись. Но потом лишь пожал плечами. – Нет, ничего в голову даже не приходит. Когда это тебе навеяло?
- Ночью сегодня, - сталкер лишь отмахнулся.
- А, не переживай. Приснилось тебе просто. В Зоне часто дурные сны снятся, иногда даже от реальности отличить сложно. Не заморачивайся.
- Хорошо, - Саня приуныла, впрочем, на ответ она и не надеялась. – Спасибо.
Завтрак проходил в гнетущем молчании, сказывались отголоски ссоры накануне. Гринпис смотрел в одну точку, и лишь только тяжелая челюсть двигалась, не пережевывая, а перемалывая пищу в труху. Гоблин что-то тихо напевал на каком-то неизвестном языке, куском черствого хлеба выскабливал из банки бульон от тушенки. Кефир ел не глядя, все больше поглядывая в блокнот. Гусь пытался разгрызть замершую галету, для мягкости окуная ее в горячий растворимый кофе из пакетика. Саня, закончив с кашей из сухого пайка, грела руки о стакан чая.
- Спросить можно? – Гусь, отвлекшись, уронил кусочек галеты в кофе, Гринпис замер. – Кефир упоминал, что к нему во сне всю ночь приставали собаки и контролеры... - глаза Гоблина округлились, а через секунду он громко захохотал. Смех быстро перешел в кашель – сталкер подавился куском хлеба, и Кефиру пришлось его долго хлопать по спине.
- Приставали? – громко икая, продолжал смеяться Гоблин. – Как именно? Все вместе или по очереди?
- Муха, блин, - простонал командир, закрывая ладонью лицо. Плечи его мелко вздрагивали.
- Ну не проснулась я еще, - буркнула Муха, смущенно потирая ладонью нос. - Донимали, снились. Да я просто спросить хотела. Гусь, ты про химеру мне рассказывал вчера… А про контролеров этих что-нибудь знаешь?
Парень взглянул на Кефира, и, получив его одобрительный кивок, начал рассказ.
- Контролеры… Слышал про них только. Это один из самых опасных мутантов Зоны…
- А есть вообще не самые опасные мутанты в Зоне? – перебила его Муха, горестно вздохнув.
- Дай подумать… - «вклинился» в разговор Кефир. – Есть, наверное. Ну, может быть, кроме кровососа…
- Химеры? – поддержал Гоблин, ухмыльнувшись.
- Кроме бюрера?
– Или снорка? Тебе на «к»!
- Все мутанты здесь очень опасны, Муха, - улыбнулся командир. – Без исключения. Просто некоторые из них выносливей, живучей и хитрей других.
- А ты на что надеялась? – бросил Гринпис. – На милых щенков в корзинках? Котят?
Муха услышала, как воздух со свистом наполняет грудь Гуся. Он вновь готов был вступить в перепалку со старшим сталкером. Саня, прикусив нижнюю губу, ненароком наступила ему на ногу. Парень резко выдохнул и ойкнул.
- О нет, - девушка опять постаралась растянуть на лице самую дружелюбную улыбку, на которую только была способна. – Когда именно ты, Гринпис, являешься в Зоне непревзойденным эталоном невероятной доброты… - Саня загибала пальцы, перечисляя, - …ангельского терпения… - Сталкер уставился на нее, явно начиная что-то подозревать, - …и кроткого характера… - Гринпис прищурился. Муха опустила руку на колено и вздохнула, - …надеяться на это, конечно же, не приходится.
Она поняла еще на ЗРК, как себя с ним нужно вести. Ответить, но не перегибая палку, чтобы не вызвать вспышку ярости. Она спокойно выдержала его мрачный взгляд, и лишь заметив, как играют на его скулах желваки, примирительно добавила:
- Только по голове не бей, ладно? – Гринпис прикрыл глаза, успокаиваясь.
- Девка, - буркнул он недовольно.
- Контролеры, Гусь.
- Хорошо. Только не перебивай больше, я пытаюсь вспомнить. Итак, контролер – один из самых опасных мутантов Зоны. Чем-то отдаленно похож на человека, но… урод, короче, редкостный, как говорят, - продолжил парень. – Он очень умный. И ходят слухи, что даже разумный… Встречается редко…
- И на том спасибо… - добавил Гоблин.
- Ммм… да. Он псионик. Ну это… Если проще говорить, он берет под контроль мозг жертвы, и она становится его марионеткой.
- Мутант, человек… Не важно. Выжигает мозги дотла, и жертва превращается в безвольную куклу, - Гоблин презрительно сплюнул. – Та становится его охранником, а когда надо самому контролеру, то и обедом.
- Говорят, что сам он слабый, медленный. Поэтому водит с собой свиту из таких вот марионеток. А сам стоит где-нибудь вдалеке и по мозгам «бьет», - Гусь поежился. – Вообще о них мало что известно. Эй, Муха, ты слушаешь?
- Да, - вдруг осипшим голосом ответила Саня. – Просто… задумалась, - Не может же… Или оно? – А защититься от него можно? Хоть как-нибудь?
- Сталкеры говорят о разных методиках, - оживился Гусь. – Например, полностью «очистить» свой разум и думать, например, о воде.
- Не думаю, что эти буддисты долго прожили, - достаточно миролюбиво (насколько был способен) заметил Гринпис.
- Шлем, - мрачно проговорил Кефир. – В Зоне много пси-излучения, и оно действует по примерно такому же принципу, как и контролер. Ученые научились худо-бедно с ним бороться. Если иметь шлем с хорошей защитой от пси-излучения, то есть шанс выжить.
- Вот почему, думаешь, Кефир вечно эту шапку таскает? – доверительно сказал Гоблин Мухе. – Это от контролеров так защищается. – Командир коснулся кончиками пальцев своей ушанки, и комнату наполнил смех, развеяв мрачную обстановку.
- Шапочка из фольги не лучше будет тогда? – хихикая, спросил Гусь.
- Не, это же…
- А ну цыц, - Кефир спрятал блокнот в рюкзак. – Поболтали и хватит. Пора и делом заняться.