- Я бы это решил и сам, но теперь отвечаю не только за себя. – Фыркнул Крест, принимаясь за второй баллончик. – С удовольствием бы таскал тебя, как безмолвную «отмычку», но это не мой подход. И ваше мнение важно для нас! – Исказив голос до неприятных писклявых трелей, он, видимо, передразнил представителей службы поддержки. – Думаю, надо пройтись еще немного, но не более. – Пробурчал мужчина и уставился пустым взглядом на противоположный берег. - Ночью мы его тем более не… Стоп, это что?! На, подержи! – Он сунул Вам в руки недоеденный батончик и полез за биноклем. Подняв его к глазам, он долго рассматривал бродящих из стороны в сторону живых мертвецов, что-то нечленораздельно, едва слышно бурча себе под нос. В конце концов он, рыкнув, поменял свой обед на бинокль. – Смотри. – Он нервно хохотнул, запихивая в рот весь оставшийся батончик. – Фматри, фматри! – С набитым ртом поторопил Вас Крест.
Много лет деятели кинематографа в жанре хоррор пытались переплюнуть сами себя. Улучшали грим, использовали компьютерную графику, и все лишь для того, чтобы напугать своего зрителя, заставить его бояться происходящего на большом экране. Чтобы человек, выходя из темного душного зала кинотеатра, отряхивая с колен последние крошки попкорна, продолжал озираться, а ночью просыпался в холодном поту, измучившись кошмарами. Но все-таки всегда была незримая грань, которую переступать никак нельзя было. Как ни крути, психику зрителя нужно беречь.
Да и люди на Большой Земле уже привыкли, и уродливые зомби и причудливые монстры мало кого пугали. Но это там…
Зона никогда не заморачивалась подобным. У нее не было границ. Ей не нужно было стараться.
В линзах бинокля мелькнули чужие лица. И вроде бы ничем они не отличались от того искусного грима с голубых экранов. Но выглядело все гораздо страшнее, хотя бы от того осознания, что на противоположном берегу бродит далеко не массовка. Это люди, но умершие или еще живые? Внешне они походили на восставших трупов, но сознание вряд ли могло согласиться с тем, что мертвецы могут встать и пойти куда-то по своим делам. Это не укладывалось в привычную картину мира, в известные законы природы.
Опухшее бледное лицо, приоткрытый рот, нижняя губа разорвана и больше напоминала окровавленную мочалку. Одежда потрепанная и грязная, она висела мешком на поникших плечах. А вот еще один, без видимых серьезных ранений, но взгляд… В нем сквозил холод. Поселилась сосущая пустота. Хватило лишь секунды, просто сфокусироваться на этих пустых зрачках, как Вы начинали чувствовать, как Вас утягивает в бездну. Огромную пропасть, что всегда разделяла жизнь и смерть для обычных людей.
Знали ли теперь эти люди, что там, за гранью? И другая ли это сторона этой пропасти, или же лишь ее провал, что не выпускал этих нечастных, держа в плену, не позволяя спокойно и окончательно умереть?
Но что же заметил интересного Крест?
На асфальте, путаясь под ногами у ходячих мертвецов, лежал человек. Бледный, взъерошенный, грязная русая челка падала на худое лицо. Впалые щеки «островками» заросли колючей щетиной. Куртки на нем не было, и худые, даже костлявые руки, прижимали к груди огромный рюкзак. Сапоги тоже отсутствовали, и незнакомец остался в одних разорванных носках.
- Он живой вообще? Да быть не может такого… - грудь незнакомца слегка приподнялась, рот приоткрылся. Возникло такое ощущение, что Сенька, а это был именно он, просто храпит, сладко посапывая на холодном асфальте.
