На улице стемнело довольно быстро и единственным освещением стали маленькие фонари у дорог и прожекторы на зданиях, которые освещали большую часть базы. Конечно, свет горел не в полную мощность, дабы не мешать отдыхающим бойцам. Но без таких вот ламп часовые мало что увидят ночью. Такой вот план действий довольно старомоден, на моей памяти, свет иногда вообще не включали. Охрана напяливала на себя ПНВ, а курить им приходилось в кулак. Да и почти не двигались, в таких вот условиях трудно было не заснуть.
Когда жилые блоки уже были близко ко мне, моя рация зашипела, уловив сигналя. Не снимая её с бронежилета, я крутанул барабанчики, настраивая частоту. Долго возиться не пришлось, так как рация уже была настроена на местную волну, следовало только перескочить немного на другие открытые частоты.
- База, База. Это Птица-2. Запрашиваю разрешение на посадку. Везу особо ценный груз, как поняли?
Голос был отрывистый, но слова возможно было разобрать. Также мешали помехи, коих было почему-то очень уж много, будто в песчаную бурю попали.
- Понял Птица-2, действуйте по желтому протоколу. Третий ангар ваш. Мы уже начали переживать.
Второй голос был очень четкий и понятный, так как вещание доносилось откуда-то близко. После этого, в эфире вновь воцарилась тишина. Только стал появляться звук лопастей вертолета, с каждой секундой всё усиливающийся и усиливающийся. И когда махина пролетали очень близко со мной, я заметил, как её вели прожектора. Интересно ведь, как они не слепили пилота, но это дало возможность заметить дым с левого отсека, а также то, что половину корпуса покрывала гарь от огня. Звук лопастей также был немного с хрипом, движок отживал последние минуты и, похоже, работал почти что на холостых.
Добравшись до жилого дома, я открыл старенькую деревянную дверь и зашел внутрь. Почти везде свет был погашен, светилась только настольная лампа дежурного, который вопросительно посмотрел на меня. Но, заметив на мне туже форму что и всех рядовых здесь бойцов, он открыл один из журналов, нашел нужную страницу и протянул мне вместе с ручкой. Внутри были выписаны имена и фамилии тех бойцов, которые сейчас жили здесь. А также рядом стояли их росписи, показывая, что они добрались сюда. Пустая клетка была только напротив моего имени, куда я и влепил свою запись. Дежурный пробежался глазами и соскочил со своего стула, показывая, чтоб я шел за ним.
Мы покинул вход в помещение и стали сразу же подниматься по каменным ступеням, пока не добрались до второго этажа. Вскоре, мы вышли в коридор с деревянным полом, который был уже не раз выкрашен в красную краску. На стенах были простенькие обои, а окна закрывали старенькие шторы местного производства. Дежурный отвел меня к одной из комнат и открыл дверь, пропуская внутрь. А затем, тихо прикрыл её за мной, после чего раздались удаляющиеся шаги и скрип старых досок.
В комнате было относительно тихо, если не считать зверский храп некоторых уже спящих бойцов. Освещение сейчас было только из окна, так как даже задернутые шторы пропускали через себя свет с базы. Хотя это было куда лучше, чем во тьме находить себе лежбище. Так как здесь было всего три двухэтажные кровати, которые были заняты. Кроме одной, второй этаж которой был еще свободен. Так что я скинул сумку рядом с кроватью, а после начал снимать экипировку. Автомат ушел под стенку, пистолет с ножом в тумбочку. Затем, я расстегнул разгрузку и повесил её на свободный крючок у кровати. А после туда же ушел бронежилет и куртка. Шлем я оставил на тумбочке, положив под него штаны. А ботинки затолкал под кровать. Когда же подготовка ко сну окончилась, я заскочил на второй этаж кровати и завалился спать. Следовало отдохнуть перед новым днем.
Сложно было сказать, что мне снилось. Из отрывков можно было вспомнить горящий танк и лежавшие рядом обгорелые трупы, старенькая картинка, которую мне удалось лицезреть, когда я еще пороху понюхать не успел. Но, со временем, твоя душа каменеет, а армейская атмосфера подливает сверху бетона. Так что, такие вот сны перестали меня пугать и я принимал их как должное.
Проснувшись, я осмотрелся по сторонам. Солнце только выходило из-за горизонта, и только часть света попадало в комнату. Все остальные еще спали, так что я взглянул на наручные часы, которые никогда не снимал, уж очень многое с ними было связано. А они сейчас мне показывали, что до подъема оставалось еще время, как всегда, я умудрялся просыпаться раньше чем нужно. Так что, соскочив с кровати на пол, я стал собираться, пытаясь особо не шуметь. Повторив вечерний ритуал по смене экипировки, только в обратном порядке, я закинул за плечо свой автомат. В комнате от меня осталась только сумка, остальное – с собой. Старое армейской правило, что в туалет, да с автоматом. Потребовалось также пару минут, чтоб застелить кровать, после чего я побрел на выход. В конце только обернулся, чтоб узнать, разбудил ли кого. Но все также спали как убитые, похоже, у некоторых были тяжелые дни.
Выскочив в коридор, я добрался до умывальников и одной ладонью промыл лицо, дабы не выглядеть как после пьянки. Затем, вновь вернулся в общий коридор и вышел на маленький балкон. Достал одну из последних сигарет и довольно закурил, наблюдая за рассветом. Хорошие здесь были виды, что даже было не заметно, как проходит время. От раздумий меня отвлек шум на лестнице, так что я отклонился от двери балкона, дабы уйти с поля зрения поднимающегося человека. Когда топот перешел в коридор, я вышел с балкона обратно в здание и последовал к своей комнате. Там бойцов уже поднимал местный прапорщик, заставляя их быстрее собираться и строиться. И когда я подскочил на место построение, то солдат удивленно на меня посмотрел и от неожиданности отшагнул, так как не ожидал кого-то увидеть за своей спиной. Пару секунд он молча сверлил меня глазами, а после уже хотел что-то сказать. Но выбегающие кое-как одетые солдаты заставили его замолчать и дождаться, пока все соберутся, а уже потом толкать свою речь.
