Освободив свои руки от грязных перчаток защитного костюма, девушка взяла предоставленную наемником объемную аптечку, и выложила все необходимое рядом с собой на небольшой кусок ткани, предварительно расстеленный Теодором. Надела нестерильные перчатки, и обработала антисептическими салфетками, как-то нервно открыв упаковку с ними. Первым делом, конечно же, стюардесса осмотрела характер раны:
-"Es gibt keine starken Blutungen, was bedeutet, dass die Arterie nicht betroffen ist. Das ist gut. Jetzt werde ich die Wunde so gut wie möglich behandeln, aber trotzdem wird die Hilfe eines erstklassigen Arztes benötigt, um Komplikationen zu vermeiden", - проговорила она своим нежным, но жутко усталым голоском, глядя четко в глаза Старого, наблюдая за его реакцией и общим состоянием.
Теодор как раз размещал снайперскую дуру рядом с его хозяином, установив на сошках на асфальте подле самой брони, и на ходу бегло в вольной манере первел, не глядя:
-"Артерия у тебя не задета точно, раз все еще живой. Говорит, сделает все, что может, но помощь настоящего дока потребуется в будущем, иначе худо будет".
Промокнула ватой края ран, убрала лишнюю кровь, чтобы было удобнее работать. Обколола обезболивающим, кажется, то был новокаин с выдержанной дозацией. Пальцы ее рук заметно дрожали, когда делала укол, но все же контролировала себя. Дождавшись, пока рука Старого станет нечувствительной к ее манипуляциям, принялась прочищать саму рану тампоном в принцете, раздвигая аккуратно края пальцами. Глубоко, конечно, не влезешь, но шибко много сейчас и не сделаешь. Обработав всю доступную область перекисью и убедившись, что никаких осколков кости не предвидится, Мишель всыпала из пакетика какой-то порошок, что Старый даже толком не успел разглядеть его название, и тут же наложила ватно-марлевый тампон, плотно прижав его к ранам. Она нависла над его шеей, сдавливая своими теплыми руками плечо с двух сторон, и горячее дыхание обжигало его шею. Близкий контакт, однако.
И десяти минут не прошло, как глава наемников уже сидел перебинтованный в плече в несколько слоев, что даже пошевелиться было довольно неприятной задачей. Через Иностранца настоятельно рекомендовала не беспокоить рану лишними телодвижениями.
Стюардесса, переведя дух, сгребла в охапку медикаменты, и переместилась к Мухе и Крюку, как к наиболее пострадавшим в бою после Старого. Сегодня явно не их день. Все будут выжаты как лимон.
-"Я убил вашего человека", - неожиданно даже для самого себя, произнес Хопп, сидя рядом со Старым и раскидав ноги в стороны, полностью расслабившись. Чувство апатии просто сжирало изнутри, было уже все равно, что про него подумают, что скажут и что сделают. Они были последним его шансом свалить отсюда, и откровенность - часть этого тернистого пути. Он не хотел, чтобы его воспринимали очередным богатым ублюдком, что считает наемников расходным материалом для достижения своей цели. Без сомнений, к этой братии он теплых чувств не испытывал, как и к их делу, но все же сам то он был человеком, а не бесчувственной тварью в его обличии.
