Теодор, сколь бы он израненным ни был, отчётливо почувствовал это напряжение в воздухе, исходившее откуда-то справа от их несчастной компании. Как будто рядом был трансформатор или вроде того. Особенно неприятно это ощущение отдавалось на ране, будто через кость пускали малый заряд электричества. Болезненно, но терпимо.И запах...
-"Запах озона...", - проговорил он лишь одними пересохшими губами, которые разлепились с неприятным ощущением. Подставив лицо под бьющие со свинцового неба потоки воды, Теодор упивался её прохладой, отрезвляющей сознание после всего, что с ними произошло. Грязные пыльные разводы рорезали его лицо, точно шрамы оставленные когтями неведомого зверя, стекая к подбородку мутной жидкостью и ниспадая на землю. Шоковое состояние уходило куда-то на второй план и перед ним уже неумолимо ркстекалась яркими красками вся картина произошедшего.
Почувствовав очередной укол боли, он недоверерчиво посмотрел в сторону, откуда шло напряжение, после чего развернулся на девяносто градусов, столкнувшись взглядом с Конрадом и Мишель. Оба до сих пор не могли придти в себя, а его друг и вовсе не проронил и слова за всё это время. И не такое бывает: парень впервые столкнулся в непосредственной близости с такого рода катастрофой и с человеческой неестественной смертью, в отличие от того же Теодора, видевшего страшные вещи, похуже этого, которые и в кошмарном сне видеть не пожелаешь. Но, не смотря на опыт прошлого, Теодор пребывал в шоке и ужасе с того, что им удалось выжить. Мыслить логически мог, не смотря даже на боль в руке, но именно эта боль и давала всё новую и новую пищу для размышленией, а значит и дальнейшего движения.
Теодор посмотрел за спины своих друзей по несчастью, окинув громаду разбившегося на две части самолёта, с неудовольствием заметив, что кабина пилотов просто превратилась в искарёженный кусок металла, пропахав своим носом нехилое расстояние. Теперь дым слегка чадил от самолёта, но это скорее ливень остужал разгоряченный метал, нежели было возгоранием.
Теодор набрал полные легкие воздуха, вдохнув приятный запах озона и свежести дождя, и так же его тяжело выдохнув, со свистом в глотке, которое тут же пронзила легая, но тупая боль. Он непроизвольно поморщился, но сказал, понимая, что долго торчать в такой ливень они под открытвм небом не могут, а кому-то нужно взять ситуацию под контроль, если так можно сказать:
-"Мы оказались в ужасном положении...", - голос скрежетал как камень о камень, - "...но предписания обязывают нас либо пойти в ближайшее поселение для оказания помощи, либо ждать неподалеку от места катастрофы прибытия спасателей. И, так как я без понятия, где мы оказались, но предположительно где-то на территории Украины, то искать населенный пункт - глупейшая затея. Не уверен, но самолёту сейчас, точнее тому, что от него осталось, теперь ничего не грозит, по крайней мере больше возгорания нет, судя по малому количеству дыма. Потому предлагаю переждать непогоду в его обломках, нежели мокнуть тут. Мишел...", - та вздрогнула, когда услышала своё имя, немного туповатым и бессмысленным взглядом посмотрев на Теодора, - "У вас есть аптечка на борту?"
Та продолжала глупо пялиться на человека, будто не соображая, что тот хотел от неё, но после что-то пролепетала бессвязано, что тот мог счесть только за положительный ответ.
-"Отлично... Пойдемте...", - мрачно буркнул Теодор и первым двинулся к обломкам, придерживая поврежденную конечность.
