Вот первое, что бросилось в глаза - цифровая панель. Когда Хопп с Мишель были здесь в прошлый раз, она была или нерабочей, или их уже тогда забросило в 86-ой год, и впустили уже учёные того времени. Медведь же, скорее всего, пароль знал, когда пришёл сюда следом спустя энное количество времени. Так что ничего удивительного.
Пока Старый выговаривал ему всё, что на душе накопилось, попутно ковыряясь в электронной начинке замка, Теодор всё же сменил гнев на милость. Перед ним был живой человек, из плоти и крови, подвластный эмоциям и чувствам, имеющий свои моральные принципы, что в нынешние времена редкость. Всегда считал наёмников просто отбросами, ещё со времён войны в Югославии, которую они утопили в крови и боли ради зелёных бумажек, но он... он был таким же, как и Иностранец. С грузом прошлого, давящим сверху изо дня в день, но они не поддаются, не ломаются под ним, идут дальше. И никогда не забывают, кто они, сколь бы масок ни примеряли каждый день на себя. Теперь он по настоящему проникался уважением к лидеру Синдиката, но только в этом плане. Поход в бункер всё так же не одобрял, и считал чистым безумием, но говорить ничего не стал - смысла нет, иначе упрутся, как два барана, рогами, и с места не сдвинутся. Раз пришли, то и заднюю давать не стоит.
Разве что не удержался от колкого замечания, неприятно ухмыльнувшись в заросшую бороду:
-"Не знаю, что там насчёт "выбраться", но пока что мы успешно лезем в самую задницу, всё глубже и глубже".
Дверь открылась. Войти внутрь было реально морально сложно. В груди всё словно сжалось в тугой комок. Оказавшись в бункере следом за Крюком и Старым, Теодор подметил, что внутренняя дверь была открыта. Но, нужно отдать должное, он не помнил в подробностях, закрывали ли люди Медведя её.
-"Добро пожаловать на объект ноль-пять-восемь-дробь-три-пять один!" - раздался женский искусственный голос, когда внутренняя дверь уже оказалась закрыта за их спинами после установки растяжки на входе. По телу прошла дрожь, и воспоминания зароились в голове, словно паразиты в толстой кишке.
Крюк прокоментировал всё это дело, и, чтобы сбавить нарастающее внутри напряжение, Теодор ответил, но голос свой не узнал - словно принадлежал другому человеку, звучащий со стороны, такой искаженный, слова произносились просто с ужасающим немецким акцентом:
-"Потому что он всё ещё функционирует, все системы. Эксперименты проводились и после 2006-го года, когда грянул второй взрыв, и боюсь, что основное "головастые" наворотил именно после этого года. Что случилось потом, не знаю. Скажи мне, Старый, что могло понадобиться девчёнке в этом богом проклятом месте? Откуда она вообще о нем знает? Почему рванулась сюда, словно вожжами под хвост получила? Знаешь, закрадывается ощущение, что всё в этой ситуации крайне непросто... у меня есть два предположения. Или она работала здесь, что вполне вероятно, если работы велись не так давно. Молодая ведь совсем. Либо же...", - Хопп обогнул Крюка, продвигаясь внутрь бункера по знакомому коридору-предбаннику по направлению к лестнице, что вела на уровень ниже, к коридору-развилке, ведущему к комнате управления, хранилищу и комнатам отдыха, - "...она один из "нулевых" объектов, о которых говорил тот человек, работавший здесь. Больше смысла лезть в эту клоаку я не вижу, если только не скрыть что-то. Тебе есть, что сказать на это, Старый, прежде чем мы спустимся в саму преисподнюю? Что ты имел ввиду под словами о спасении всех тех, кто вышел с завода?...", - он остановился перед самыми ступенями, и посмотрел на отряд, высвечивая их налобным фонариком, но светил где-то на уровне пояса, чтобы не слепить. Предохранитель HK был снят, оружие приведено в полную боевую готовность. Осталось только мысли привести в порядок, но нарастающая тревога не давала этого сделать. Взгляд метнулся вниз, в плохо освещенный лестничный пролет. Казалось, будто оттуда сейчас выскочит кровосос, прямиком из неоткуда, и обнимет его в своей хватке, слишвись в смертельном "поцелуе". По телу прошла дрожь, зубы клацнули друг об друга. Сердце ускоряло свой ритм, разгоняя страх по каждому уголку его организма, и отравляя этим "ядом" рассудок.
