Первым на услышанное из рации сообщение отреагировал лейтенант, направив автомат на свободовца. Калина отстал буквально на секунду, при этом руки его так сильно дрожали, что ствол оружия выделывал какие-то причудливые «восьмерки».
- Ствол на землю, руки за голову, сука!!! – заорал Дашко, брызгая слюной. В какой-то момент, от свалившихся на них новостей, в голове стало совсем пусто, и тело полностью перешло во власть инстинктов и обуревавшего его первобытного страха. Окружающий мир стал каким-то иным, смазанным и нереальным, словно нарисованным восковым мелком на бумаге.
- Ст… Я… О… - только и начал мычать «зеленый». Из ослабевших пальцев выпал наполовину пустой магазин и патроны. Они, весело позвякивая, покатились по полу. – Стой! – парень, как и было сказано, поспешно поднял руки. – Не стреляй! Я не знаю, что происходит! Не стреляй!!!
- Не знаешь, тварь?! Не знаешь?! – продолжал рычать лейтенант, подойдя к свободовцу в плотную – тот так и остался стоять на коленях перед ящиком с боеприпасами. Ствол автомата больно уперся ему в лоб. – Атака тоже с вашей подачи началась, да?! Вы это придумали, а?! Когда?! Когда?!! Отвечай, сука! Слышишь, мразь?! Отвечай! – «зеленый», сильно растерявшись, не сопротивлялся, скосив глаза на наставленное на него оружие.
- Да вы е***нулись, - ровным голосом заметил Дуб, не вмешиваясь в происходящее. И непонятно было, имел ли он в виду ситуацию в целом или данную конкретную сцену.
- Лейтенант, отставить! Отставить, я сказал! – приказал Огарь, делая шаг к подчиненному. И тут же отступился, едва не упав. Боль, прострелившая его бедро, почти лишила его сознания. В глазах потемнело. Очнулся капитан только тогда, обнаружив, что Дашко послушался и, тяжело дыша, отступил. С непередаваемой ненавистью глядя на пленного, он все еще держал его на мушке.
- Я разоружу, - впервые за эти несколько дней подал голос Калина. Из-за долгого молчания он сильно осип, и даже такая короткая фраза вынудила его закашляться.
- Приступай, - только и сказал капитан, доставая пистолет. Он так же, как и подчиненный, направил оружие на свободовца, прикрывая рядового. Отрешенный взгляд «зеленого» блуждал от одного долговца к другому. Он так же, как и остальные, был сильно испуган. Успев попасть в самый «горячий» замес на улице, парень вряд ли думал об идеологии и захвате железнодорожной станции. Как бы тут просто выжить!..
- Пух, ящики в казарму, бегом! - в это время Серега постарался взять все в свои руки. Он прекрасно осознавал, что атака Свободы начнется в любую секунду, и даже мысленно не давал своей субъективной оценки происходящему, на это больше не было времени, ограничившись емким и сухим словом «П***ец», сказанным себе под нос.
Венька, встрепенувшись, мигом забыл все обиды и подорвался с места и схватился за ящик. Не рассчитал вес, едва не повалившись на него животом. Пришлось волочь его по полу, усердно делая вид, что он совсем не тяжелый.
- Раненые в подвале, - сталкер, назначенный Дубом старшим, появился на лестнице. – Азот и Пастырь, выходит. Им медик срочно нужен, боюсь, долго не вытянут. Особенно Пастырь. Я Тарана с ними оставил, приглядывать, значит. Костоправ сможет к нам из того крыла метнуться? Мы прикроем.
- Погоди, сейчас они всей толпой к нам в гости метнутся, – недобро посулил Крот. Чолик, поддерживая друга, встал рядом с ним и презрительно сплюнул себе под ноги.
- Не по-о-онял, - протянул сталкер, пропустивший все самое «интересное», пока занимался раненными в подвале.
- Чолик, Крот, тащите все сюда – столы, койки, все что угодно, что сойдет за рубежи, - Витя, впервые за долгое время, не стал спорить и давать язвительных комментариев. Только очки укоризненно поправил, да не больше.
- Брат, а чо, - Филька взглянул на окна. – Может, посымаем мешки отседова? Тихо там ща все равно, - Дуб колебался не больше секунды.
- Давай, - отмахнулся он, надеясь, что мерки таки действительно зачистили фронт нападающих за брошенными железнодорожными составами.
Сейчас ему только и оставалось, что надеяться, потому что все складывалось как нельзя паршиво.
Серега знал, что организовать грамотную оборону при внезапном нападении вполне возможно. При толковом командире, да со сработанным и подготовленным подразделением, где каждый знает свое место. Их сброд не располагал ничем подобным даже близко. Разве что численность Свободы если и превышала их, то незначительно. Наличие же равных или почти равных сил может сказаться фатально на штурме.
- Тебя как звать? – спросил он у сталкера.
- Таймут.
- Я Дуб. Слушай, Таймут, вводную…
- Давай, ребзя, подсобите, чо стоите?! – пока пахан раздавал указания, Чолик споро стаскивал мешки с окон. После первого боя большая часть из них уже была повреждена, но на бесхлебье, как говорится…
Бродяги замялись. Кто-то, робко оглянувшись на товарищей, начали помогать собирать всякого рода мусор на импровизированный рубеж. Другие остались стоять на месте.
- Так это разборки Долга и Свободы. Мы тут ни при чем. Нас не тронут, - заявил один. Остальные поддержали его нестройным хором. И осеклись, так как Крот, который толкал перед собой опрокинутый набок стол, злобно расхохотался.
- Ага, повяжите на себя белые повязки и орите: «Мы мирные! Мы за нейтралитет!»! – утерев выступившие слезы, посоветовал он. – Придурки, да они на штурм пойдут, и не посмотрят, в кого стреляют. Мы тут теперь все для них враги. И ненужные свидетели. Но если ты такой умный, иди и договаривайся за мир. Чего нет?
- Всем на месте оставаться! Парламентеры, нах! – крикнул Таймут, краем уха услышавший эту перепалку. И вновь посмотрел на Дуба. – Что теперь делать? Отступим, может? – сталкер уже не возмущался, что кто-то им командует. Удача повернулась к ним задними карманами брюк, и он предпочел прислушиваться к тем, кто хоть немного соображает, что делать.
- Гнездо Ежу! Гнездо Ежу! Почему прекратили огонь?! Почему прекратили огонь?! – раздался голос пулеметчика из рации Огаря.
- Капец котенку, отступили, н-на! Так, поднимай этого из подвала, нечего над полудохлыми чахнуть. Двоих, что легко ранены, давай к черному входу. Вряд ли они попробуют нас обойти, но исключать этого нельзя. Пусть пасут. Одного человека ко мне, будет со мной здесь работать.
- Давай я останусь, - предложил Таймут. Серега не успел ответить. К ним, сильно хромая, «приковылял» капитан.
- Свободовец говорит, что не в курсе о происходящем. Я склонен ему верить. Информация прошла по внутренним каналам, - капитан нахмурился, но не стал вдаваться в подробности, лишь подытожил. – Скорее всего, решение Локи о штурме – чистой воды импровизация.
- Да насрать, чем они там, мать их!.. Это, как его? Руководствовались, бл! – фыркнул сталкер, растеряв все слова от возмущения. – Таран! Тара-а-ан!
- Че орешь?! – крикнули в ответ из подвала.
- Вылазь! Ты и Чумной к черному входу. Чтобы ни одна падла не проскочила, усек? Бегом, бегом!
- Эй, вы? Хера ли встали, суки, н-на?! – оглушительно рявкнул Дуб, перекричав даже рокот пулемета на улице. – Сиськи мять потом будем, сейчас работаем! Таймут, их на восточные окна, на!
- Слышали?! – поддержал сталкер. – Бегом, бегом, бегом! Все, что найдете, сюда тащить! – стараниями Чолика и Крота, уже нечто похожее на рубеж (или на сваленный в одну кучу, пока еще толком ничем не закрепленный, мусор) начало появляться на главном входе в крыло. Надежно выглядели из всего этого только мешки.
- Людей с улицы сейчас задействовать не могу. Полустанок отозвался, им во фланг зашли. Если пулеметчик останется один…
- Ага, либо свои убьют, либо те, которые на улице. Зашибись, выбор, - Таймут выглянул из-за угла. – Темно, как у негра в жопе!
- Лицом в проходе не торгуй, а то купят еще, - пригрозил ему Серега, на секунду оглянувшись. – Но ты ж их предупредил? – капитан кивнул.
- Приказал действовать по обстоятельствам. Калина, склад открыт остался? – рядовой замер с округлившимися глазами. Он действительно, в спешке, как-то не озаботился этим моментом. И ярко представил, какое наказание ему сулит еще и за этот косяк. Но Огарь, увидев лицо подчиненного, только качнул головой. – Хорошо. Сталкер, одного из своих отправь на склад. Там открыто. Пусть несет еще боезапас и все, что может пригодиться. Оружие, медицину.
- Гранаты, - добавил Серега.
- Курок, слышал? Шевели булками.
- Калина, Дашко, сюда. Будете оборонять проход.
- Мои люди остаются на западных окнах. Шестеро остальных на восточной стороне. Служивый, ты один у нас в тылах за старшего. Задачи понимаешь?
- Займусь.
- Нужно будет, чтобы БэКа всегда под рукой был.
- Выделю двух человек, - в комнаты крыла вело два входа, разделенных одним коридором, из которого будет удобно контролировать все крыло. А самое главное, что все это прикрывалось стенами, из-за чего те, кто станут доставлять боеприпас на позицию первого рубежа обороны, будут в относительной безопасности. – Вы уж не держите зла, что все так…
- Служивый, ну хоть ты мне мозги не **и! – не выдержал Серега. – Давайте работать, а? – капитан кивнул, и, возвращаясь в тыл, хлопнул по плечам вставших наизготовку возле прохода Калину и Дашко.
– Держитесь, братцы.
Рядовой ничего не ответил, потупив взгляд. Лейтенант лишь кивнул, нервно оглядываясь в сторону противоположного крыла. Сбылось зловещее предсказание Огаря, и он попал в такую ситуацию, где все казалось донельзя безнадежным. Но держался молодцом, этого нельзя было не отметить.
Пока Курок, как ужаленный в задницу, носился из склада в помещения и обратно, таща все, до чего могли дотянуться его загребущие руки, капитан приказал одному из сталкеров начать разбирать и готовить все найденное добро, а оставшихся четверых распределил по окнам.
Двое легкораненых уже уселись в дверных проемах, держа на контроле черный вход.
Смешному, безостановочно сквернословящему, очкарику капитан дал указание, чтобы он отнес часть боеприпасов и гранат в западные комнаты. Тем, что там уже имелось, занимался какой-то мальчишка, шустро снаряжая пустые магазины. Беловосый, вечно «чокающий», мужик остался следить за улицей – там воцарилось затишье, но никто не мог дать гарантии, что бой с этой стороны вновь не постараются навязать. Обезоруженный свободовец сидел здесь же, в углу, ни во что не вмешиваясь, да причитал. Осознавал, что здесь, в этом крыле, ни ему, ни его братии уже никто не рад.
Обустроенный «рубеж» ничего кроме смеха сквозь слезы не вызывал. Капитан понимал, что толку от этой горы непонятно чего будет мало. Разве что обороняющиеся смогут кое-как укрыться от осколков гранат. А именно с них и начнется бой, Огарь был в этом уверен.
- С гранат, скорее всего, начнут, - Дуб был такого же мнения. – Нужно не дать им нас забросать. Огонь плотный, без пауз. Дубасим не прицельно, а просто заливаем в проход. Попробуем продержаться.
- С подствольников то не накидают? – спросил Таймут, стоявший за его спиной. Оставшиеся возле подвала люди разбились на две двойки, слева и справа от прохода.
- Нет, - уверенно ответил Дашко, уже слегка успокоившись. – Дистанция не позволит.
А в это время Пух, поглядывая на силуэты возле входа, продолжал сортировать боезапас. Он уже приноровился до автоматизма, поэтому мог отвлекаться на окружение.
По крайней мере, сейчас он чувствовал себя хоть сколько-нибудь нужным. Механические движения помогали не сходить с ума от беспокойства и происходящего. Первое удивление прошло, адреналиновый поток схлынул до контролируемых масштабов, и голова соображала туго, словно ее под завязку набили ватой.
- Да что ж такое, братцы, делается, - причитал «зеленый». – Что ж это, братцы, делается… Что же это такое…
- Слышь, это, - разозлился Филька. – Чо причитаешь? Заткнись, а?
- Что у вас здесь? – спросил капитан, на ходу заглатывая несколько таблеток обезболивающих. Но ответить ему никто не успел.
- Огонь! Огонь! ОГО-О-ОНЬ! – нестройные крики утонули в грохоте выстрелов.
Но все пошло не по плану с самого начала. Видимо, свободовцы что-то заподозрили, и движение силуэта в темноте противоположного прохода удалось лишь каким-то чудом. Но драгоценное время было уже упущено.
- ГРАНАТЫ! ГРАНАТА! ГРА… - БАМ! И еще. И еще. Взрывной волной разметало верхнюю часть «рубежа». Помещение утонуло в бетонной пыли.
- Серега! – закричал Пух, вскакивая на ноги. Его, в самый последний момент, успел схватить за шкирку капитан, не давая ему убежать в основное помещение.
Мимо, воспользовавшись всеобщим замешательством, метнулась тень. Плененный свободовец выбежал к рубежу, размахивая руками.
- Стой, братцы! СТОЙ, СВОИ!!! НЕ НА… - договорить он успел, тело буквально смело назад свинцовой волной. Поняли ли «зеленые», что в горячке боя убили своего же бойца?..
- Нет, Локи, - Гаваец скрестил руки на груди. Он пытался укрыть от главы Свободы нервный тремор, охвативший его пальцы. – Одно дело – общий враг. В иных разборках я участвовать не намерен. Я торговец. И как бы хорошо не относился к твоим людям, я не буду нарушать нейтралитет.
- Ты и без того его уже нарушил, - процедил Локи. Он надеялся, что торговец его поддержит. Хотя бы за плату, но Гаваец твердо держался своих принципов.
- О чем он? – Костоправ тоже был здесь, оставив с ранеными одного из «зеленых» помощников. – О чем он, Гаваец?! – обычно сдержанный и спокойный медик блуждал из угла в угол, как запертый в клетке дикий зверь.
- О том, что я больше не стал заниматься вопросом по заводу Юпитер, - процедил Гаваец, прищурив глаза. – Потому что Локи клялся мне, что его люди подойдут с Военных складов и избавят нас от проблемы. Сделают то, чего не смог Долг. Так, Локи? – свободовец молчал, а торговец, тем временем, распалялся все больше и больше, враз растеряв свои оптимизм и веселость, которыми всегда славился. – А теперь смотри, к чему это привело?! И сейчас ты собираешься устроить бойню на базе?!
- Ты серьезно, Локи?! Нас тут всех убьют, пока ты будешь… - «вклинился» в разговор врач.
- Костоправ, заткнись, - вдруг рявкнул «зеленый», потеряв терпение. Медик аж дар речи потерял и не смог достойно ответить. – Значит, Гаваец, ты нам с боезапасом не поможешь? Я заплачу.
- Нет, - твердо ответил торговец. Локи, обогнув стол, подошел к нему вплотную, нависнув над ним.
- Это твое последнее слово? Ты же понимаешь, что база будет под нашим контролем. И дальше торговать тебе на нашей территории, - Гаваец с огромным трудом, но выдавил из себя кривую ухмылку.
- Угрожаешь, Локи? Ты. Угрожаешь. Мне? – он хохотнул. - Да попробуй только меня тронуть, и с твоей группировкой больше ни один серьезный торговец дел иметь не будет, - он подался вперед, глядя ему прямо в глаза. – Ты уже переходишь черту, Локи, которую переходить не надо. И если перейдешь, последствия ты даже представить себе не сможешь.
Они стояли, прожигая друг друга недовольными пристальными взглядами где-то с минуту. И Локи, наконец, отступил.
- Дело твое. Справимся своими силами, - проговорил он скучающим голосом, отступая обратно к столу.
- Локи, ты сбрендил! – Костоправ всплеснул руками. Спина лидера Свободы на мгновение окаменела, но тут же расслабилась.
- Костоправ, ты вообще тут что делаешь? Твое дело людей лечить. Клятвы там всякие. Вот и займись делом.
- А если я откажусь?! – выпалил медик. Гаваец пытался поймать того за куртку, остановить, не позволить сказать этих слов. Да куда там… Локи оглянулся и улыбнулся.
Очень нехорошо так улыбнулся.
- Тогда ты здесь больше не будешь нужен, - прозвучало это зловеще, с явным намеком.
- Прекращай, брат. Пошли, - упрашивал торговец. Костоправ дернулся, вырывая руку из хватки Гавайца. И зло уставился на «зеленого».
- Я не судья, Локи, - произнес он тихо. – Не судья. Врач. И помогу всем, кому эта помощь потребуется. Но помяни мое слово – Зона тебя за это накажет, - презрительно плюнув свободовцу под ноги, Костоправ вышел из помещения. За ним ретировался и Гаваец, вновь поймав того в коридоре.
- Уходить надо, брат, - сказал торговец ему на ухо. – Убьют они нас, как свидетелей. И скажут, что жертвы атаки неизвестных, чтобы жопы свои прикрыть.
- Не уйдем мы. Не сможем, - не глядя на него, ответил Костоправ.
- Что-то надо делать! – медик взглянул на друга и, покачав головой, направился обратно в медицинский блок. – Что мы будем делать?!
- Не знаю, - уже в проходе ответил Костоправ. – Я – работать.
- Устранить? – уточнил Кремень, как только за сталкерами закрылась дверь. Он, как всегда, все схватывал на лету. Локи ухмыльнулся.
- Позже, когда закончим. Чтобы Костоправ тут не говорил, он нам сейчас нужен. А если уберем сейчас Гавайца, могут начаться проблемы. Займись штурмом, все остальное потом, – он кивнул на радиостанцию. – С мобильной базы отчитались, что с запада больше атаки не будет. Надо быстро решить вопросы со станцией и заниматься карьером, - Кремень, кивнув, вдруг напрягся. Приложил два пальца к уху, придерживая наушник.
- Ребята говорят, что перед главным залом, на входе в то крыло, какие-то баррикады виднеются, - лидер Свободы остолбенел.
- Мать твою! – Локи легко убедил подчиненных в том, что этот штурм необходим. Что-что, а речи «толкать» он умел. Но Еж так больше и не вышел на связь, чтобы подтвердить, что взялся за задачу, продолжал переговариваться с пулеметчиком Долга. А это означало только одно… - Начинай атаку. Сейчас! Немедленно! – Кремень, кивнув, выскочил в коридор, по пути раздавая указания.
Локи уселся на стул, сложив руки под подбородком в замок. Ему оставалось только ждать.
Калина всегда считался заядлым неудачником. И на Большой Земле, и здесь, в Зоне. Неряшливый, застенчивый, слабохарактерный, вечно попадающий в разного рода передряги – он нигде не мог найти себе места в этой жизни.
Пока несчастливая дорожка не привела будущего рядового в группировку Долг. Точнее, даже не так. Его, истекающего кровью, стоявшего одной ногой в могиле, подобрал патруль, идущий мимо. На Ростке его выходили, откормили, просто так, можно сказать, по доброте душевной командира того отряда.
И Калина остался, пусть и сам не верил в собственное решение. Слишком уж волевым оно для него было. Слишком он боялся подвести своих новых товарищей. А в итоге, буквально через пару месяцев, парень поверил, что, наконец, нашел его – это самое место. Здесь у него появились настоящие друзья, он обрел наставника. Отыскал цель своей никчемной жизни, пускай она казалась такой же недосягаемой, как звезды на небосклоне.
Когда его отряд отправили на Юпитер, это представлялось не большим, чем обычной командировкой. И рядовой уже ничего не боялся, ибо успел стать полноценным членом своей группы. Более того, впервые за свою жизнь он по-настоящему уверовал в свои силы. Как оказалось, зря.
Закрывая глаза, Калина раз за разом видел, как они погибали, раздираемые перекрестным огнем. Разорванные свинцом и гранатами тела. Кровь, темно-красными, почти черными, лужицами растапливая снег.
Он видел, как умирали люди, которых любил, как родных братьев. Люди, которые научили его жить и любить эту жизнь. И он должен был умереть вместе с ними, а в итоге выжил. Неудачник, который сам в своей жизни ничего не добился, выжил! Когда другие, более достойные, как он сам считал, отправились к праотцам.
Он струсил и сбежал. Бросил своих. А они продолжали приходить к нему во сне. Не осуждали, лишь травили старые байки, поучали, ободряюще хлопали по плечу.
А потом вновь умирали, с дикими криками, умоляя его помочь им. И как бы Огарь не уговаривал его, утверждая, что ничего в этой ситуации он поделать не мог, рядовой продолжал винить только себя в произошедшем, не прислушиваясь к голосу разума.
Когда на позицию прилетели гранаты, Калина, отброшенный взрывами, упал на спину, закашлявшись. В ушах зазвенело, поглотив все прочие звуки. И все равно еще слышал их - вопли своих уже мертвых товарищей.
Парень открыл глаза, бездумно глядя куда-то в потолок. Разглядеть его не получалось, его очертания утонули в клубах бетонной пыли. Калина с трудом приподнялся и завалился на валяющегося рядом Дашко.
Лейтенант был в сознании, но, контуженный, едва ли соображал, что происходит.
«Ты решай сейчас, трус ты, или все-таки наш боец. Другого шанса оправдаться перед теми, кто погиб, у тебя уже не будет.», - раздался в голове Калины голос Огаря. Тот посмотрел на Дашко. И в этот момент, в эту самую секунду, последние крохи разума покинули голову рядового, уступив место чему-то другому. Бессознательному, страшному, неконтролируемому.
Еще одно волевое решение, которое стало сейчас единственной целью его существования.
- Другого шанса не будет, - сказал он, слепо шаря руками по разгрузке лейтенанта. Тот пытался отбиться, но ничего не выходило, рядовой оказался настойчив. – Другого шанса не будет. Другого шанса не будет. Другого шанса не будет, - повторял парень, как заведенный. Сорвав с разгрузки долговца припрятанные гранаты, он зажал каждую из них в руках. Шатаясь, встал на ноги. – Другого шанса не будет, - он плакал, как ребенок. Дашко пытался схватить его за штанину, но пальцы лишь обессилено «мазнули» по ткани. – Другого шанса не будет, - сорвав чеки с гранат, рядовой перескочил через мешки, бросившись в главный зал станции.
Свободовцы, не встретив сопротивления, уже вошли в него, и до противоположного крыла им осталось преодолеть лишь несколько метров. Увидев тень, несущуюся на них, они открыли огонь. Одна пуля оставила кровавый росчерк на щеке рядового, другая ударила его в плечо.
- А-А-А-А-А!!! – выл он, продолжая бежать. Сойдя с ума от ужаса и чувства вины, боли он уже не чувствовал. – СДОХНИТЕ! СДОХНИТЕ! СДО… - очередь «прочертила» кровавый росчерк на его животе. «Сложившись», парень упал лицом вперед. Одна граната осталась зажатой в руке, другая покатилась дальше
Взрыв, унесший жизни стоявших рядом свободовцев, Калина уже не услышал.
Контроль: Гаваец, Сталкеры х 5, Долг х5, Свобода х5 (Количество постоянно меняется)
