-"Давай, Мишель, пожалуйста, давай... ну...!", - едва не плача шептал Теодор, утягивая девушку за собой, и слыша буквально за своей спиной чавканье грязи от тяжёлых шагов, подправленные недружелюбным рычанием. Их кто-то усиленно преследовал, неведомый зверь, может даже несколько. Уж люди бы рычать не стали... хотя сам Тео хотел и рычать, и рвать, и рыдать, и кричать. Все чувства смешались внутри него, но дикая усталость не давала выплеснуть их наружу, вкладывая все силы в движение.
Когда же показалась массивная металлическая дверь с иллюминатором и надписью на каком-то до боли знакомом языке, но смысл написанного текста он понять своим меркнувшим сознанием уже просто не мог. Упершись грудью в холодный металл, обжигавший даже сквозь мокрую рубашку, Теодор вцепился в ручку изо всех сил, наваливаясь на неё всем своим весом. Рука дергала ее, пыталась провернуть, но сил просто не оставалось. И человек просто взвыл в бессилии, тяжело дыша. В глазах темнело с каждой секундой, силы оставляли его. Но в какой-то момент он почувствовал касание своей руки и, приоткрыв зажмуренные глаза, увидел перед собой Мишель, которая тоже взялась за ручку. Её лицо до сих пор были закрыты мокрыми волосами, голова поникшая, как и плечи, но она вкладывала остатки своих сил, так же последней искоркой своего сознания понимая, что они в шаге от спасения. Теодор, не проронив ни слова, ни мысли в голове, совместно с девушкой открыл все задрайки, но последние силы ушли в открывание самой двери, которая шла так туго, так медленно, в то время как рычание и чавканье за спиной становились всё отчётливее. В воздухе почувствовались отдалённые нотки мускуса, скрадываемые дождём.
Но когда дверь наконец оказалась открыта ровно настолько, чтобы можно было протиснуться внутрь, они не преминули воспользоваться этим. Но оказавшись внутри, Теодор без сил упал на колени. Его грудь разрывало рвущееся наружу сердце от бессилия, чувства несправедливости, накатившего отчаяния. Вторая дверь, без каких-либо запорных механизмов...
Мужчина тихо замычал, стоя на коленях и глядя на монолитную непроницаемую дверь. В шаге, всего в шаге... Сбоку раздался тихий шлепок - это Мишель упала без сил, упершись спиной в металлическую стенку узкого отсека, и так она осталась сидеть, опустив низко голову. Её грудь еле вздымалась, но лишь это говорило о том, что она ещё жива. Рычание усиливалось, запах стал отчётливее. И когда Теодор уже собирался прощаться с жизнью, представляя, как дверь позади него резко распахнётся и его начнуть рвать на части, как услышал позади тот самый злосчастный скрип. Он резко зажмурил глаза, уже осязая ту боль, которая была лишь его воображением, но за последовавшим звуком был другой - негромкий хлопок об металлическую поверхность и звук механизмов, пришедших в движение по неведомым ему причинам.
В глаза ударил оранжевый свет мигающей лампочки, от которой моментально заболела голова, но Теодор напряжённо вглядывался в неё, находясь на грани.
-"Добро пожаловать на объект ноль-пять-восемь-дробь-три-пять один!", - из невидимых динамиков раздался женский искусственный голос, - "Начинается процедура очистки. К исполнению через три...два...один...", - в этот момент раздалось шипение, и их снова окатило мириадами мелких брызг. В нос ударил запах йода и еще какой-то химии, - "Очистка завершена. Добро пожаловать!"
И когда всё это действо закончилось, дверь, преграждавшая им путь, медленно отворилась, практически без скрипа. В глаза ударил тускловатый свет, и это было последним, что увидел Теодор. Мир в его глазах перевернулся. Лампочки под самым потолком. Стены. Пол...
-"Русские?...", - мелькнула последняя мысль в его голове, и дальше наступила лишь непроглядная тьма, окутавшая наконец его сознание после столь долгого противостояния Жизни и Смерти...